Мысль договориться заранее с группой сопровождения отмёл сразу. Ещё не известно, кто там свой, а кто чужой. А вот переговорить с Моголом и Юлой стоит, но не вдаваясь в детали. Их послужной путь я изучил досконально. Никаких пересечений с Никифоровым, Зиминым и ребятами из списка не обнаружил. По жизни точки соприкосновения могли быть, но такой информацией я не располагал. Анализируя имеющиеся данные, пришёл к выводу, что им хоть частично, но можно доверять. Поэтому, разрабатывая план Б, я учитывал ребят в своей схеме.
Крутившаяся на задворках мысль оформилась в пятницу в чёткий план после непродолжительного четырёхчасового сна. Мне есть теперь, о ком переживать и заботиться, мне есть к кому возвращаться, даже если не в качестве мужа и отца, то хотя бы друга. И поэтому о своих девчонках я должен позаботиться. Позвонил бате и, не вдаваясь в детали и подробности, в общих чертах описал ситуацию. Батя не возразил ни слова, молча выслушал, угукнул и завершил разговор фразой: «Если ты читаешь это правильным, сын, то я сделаю так, как ты хочешь». Спасибо, мама, за Батю. Кто ещё, как не он, мог понять своих родных, хоть и не кровных, детей? Только мужчина, любящий женщину, родившую этих детей.
Домой поехал на такси, пытался выдохнуть и скинуть с себя напряжение. Но удавалось это откровенно плохо. Совсем не удавалось, если начистоту. Я вообще из тех людей, которые предпочитают держать под контролем любую ситуацию, иметь несколько детальных планов развития событий, и находится в тонусе могу до завершения операции, не мандражируя, но максимально сконцентрирован. Такие люди быстро выгорают, и я об этом знал, стараясь между операциями и командировками переключаться и даже отключаться от служебных проблем.
Но в этот раз, когда наложилось служебное и личное, отключиться никак не получалось. Напряжение последних часов работы, мысли о Тане не отпускали, даже когда расплатился с таксистом и переступил порог дома.
А в доме было спокойно, пахло ванилью и пирогом, звучала негромкая музыка. В гостиной, взявшись за руки, Таня с Катериной кружились и тихонько смеялись. За окном собирался дождь, сквозь приоткрытую дверь с веранды пахло свежестью и озоном.
Я стоял в проходе и не двигался, чтобы не выдать себя ни звуком. До боли стиснул кулаки, в душе плеснуло горечью, так мне хотелось обозначить своё присутствие, не нарушая хрупкий мир девчонок, а вливаясь в него, будучи частью общего мира. Я бы его берег как хрустальный шар, дорожа каждым моментом. Но пока я только наблюдатель и перспективы мои очень туманны.
Катя заметила меня первой, вскрикнула, всплеснула руками и подбежала ко мне.
- Алекс, а мы пирог испекли с вишней! У соседской кошки родились котята, можно нам котёнка взять? Мы с мамой тебя очень ждали. Нам дядя Миша сказал, что ты приедешь домой. А у нас танцы, пошли с нами танцевать, — выпалив всё чуть ли не на одном дыхании, малышка схватила меня за руку и потянула в комнату.
Таня, до этого стоявшая неподвижно посередине комнаты, улыбаясь, протянула мне руку. И я пошёл к этой протянутой руке и улыбке, светлой, нежной. Я подхватил Катю и устроил на правой руке, девочка в ответ крепко обхватила меня за шею. Обняв Таню свободной рукой, медленно закружил их по комнате под звуки музыки. Покой и благодать, родные руки и уютный дом. Как долго я шёл к этому и так ненадолго получил это счастье, эту передышку.
