- Что случилось, Сашенька?
А ведь я достаточно эмоционально закрытый человек, к тому же обучен эффективно абстрагироваться и не транслировать свои чувства, держать эмоции под контролем. Но она почувствовала, отозвалась, как будто настроенная со мной на одну волну. И не ответить Тане означало показать ей, что её присутствие не значимо, её сопереживание неважно. Но и проговорить вслух то, что чувствовал, не выходило. Не в моём характере устраивать душевный стриптиз, не приходилось как-то до этого. Хотя сейчас я и понимал, что просто не было человека рядом со мной, с которым бы хотелось делиться.
- Всего понемногу, — не то чтобы выдавил из себя, но просто в последний момент словил фразу «Всё ок» за хвост и заменил её на приемлемый вариант.
- Потом расскажешь?
- Постараюсь.
Таня улыбнулась и развернулась в моих руках, уткнувшись мне в плечо, тихо произнесла:
- Если у тебя проблемы, сомнения или просто не настроение, то оттого, что ты поделишься со мной, ты не перестанешь быть в моих глазах крутым супергероем. Просто станешь чуть человечнее и ближе. Смокинг Бонда можешь оставлять на службе. Пойдём есть? Ты голодный?
- Голодный, только переоденусь.
Выпускать Танечку из рук не хотелось, но я приструнил свои собственнические инстинкты и разжал руки. Она постояла мгновение, прижавшись ко мне, и отошла. Уже на лестнице, вспомнив, что мои вещи внизу, развернулся и спросил девчонок:
- Вы же посидите со мной? Расскажите, как дела?
Катерина засияла как начищенный самовар, отрываясь от картинки, которую рисовала на кухонном столе.
- У нас столько дел, столько дел, — явно подражая старшим, проговорила девочка. – То ягоду собрать, то тесто поставить, а ещё, — она подняла указательный палец, отчётливо напомнив мне Тому, — куклам наряды сшить модные и Свете причёску новую сообразить.
- А что, Света вернулась уже?
- Да, несколько дней назад, — Таня умудрилась вставить реплику, расставляя тарелки на столе.
- А у мамы отпуск, я в сад не хожу. А тётя Тома и дядя Миша на море скоро поедут. Ещё мама обещала меня в художку записать с сентября. А ты лук в супе любишь? Я вот не люблю, но в садике заставляют его есть. А Гришка съедает мой хлеб, я его за это поколочу скоро, — слова сыпались из Катерины, как сухой горох из прохудившегося мешка.
Мне потихоньку становилось дурно, я не привык к такому потоку бессмысленной информации. Мозг, обрабатывая данные, подвисал и сопротивлялся. И хорошо, что мой рот был занят едой, да и Катя не требовала ответа, иначе голова моя бы задымилась.
Когда передо мной красивые женские руки поставили тарелку с куском пирога и мою любимую кружку с чаем, я подумал, что прижизненно попал в рай. Из всех кружек, стоящих на кухне, с картинками автоматов, танков и шутливых надписей про военных на разных языках Таня безошибочно выбрала мою персональную: пол-литровую бадейку светло-коричневого цвета с россыпью кофейных зёрен по бокам. Мне её презентовал Олень. А любил я её за объём и нейтральность картинки, не относящиеся к моей профессии. Хоть я и любил свою работу, но, приходя домой, я хотел быть человеком, а не товарищем майором. А друзья-знакомые по праздникам и из поездок тащили кружки именно с военной атрибутикой, считая это остроумным.
- Спасибо.
- На здоровье, — Таня села напротив, помешивая чай в своей кружке с картинкой красивого воздушного шара.
Никогда жить вместе с женщиной, с которой в отношениях, дольше, чем пару дней на выходных, не доводилось. Поэтому смотреть, как Таня потихоньку обживается, распушается, утверждается на новом месте, считает территорию моего дома если не своей, то хотя бы причастной, было интересно и внове. Катюшино присутствие-то уже отчётливо виднелось по всему дому: картинки, краски, плюшевый мишка на подоконнике, заколки в красивой шкатулочке в ванной комнате.
