Откинул волосы на левое плечо, а на правом подцепил пальцами лямку майки и потянул вниз до локтя, обнажив при этом обычный белый бюстгальтер. Такую красивую женщину надо в шелка одевать и кружева. Быстро представив, как будет выглядеть отличная стоячая троечка Танечки в тонком кружеве белья, сглотнул, едва не захлебнувшись. Вдохнул поглубже в надежде не сорваться и прогадал. Тонкий запах кожи, волос сводил с ума, растекался кайфом по венам, дурманил и без того пьяную голову. Тонкая венка на шее, пульсирующая под моими губами, сбивала с дыхания.
Таня-Танечка, что же ты со мной делаешь?! И ведь ничего для того не сделала, чтоб так крышу сносило. А ведь штырит как наркомана от дозы.
Тьянка тем временем доверчиво положила руку поверх моей на стене. Провела кончиками пальцев по костяшкам, погладила кисть. Такая ненавязчивая ласка, лёгкое прикосновение, но так нежно и куда интимнее, чем любые другие ласки, что со мной раньше проделывали женщины. Таня откинула голову мне на плечо, потерялась виском и, повернув лицо, поцеловала, куда дотянулась.
Сладко, но совсем не то, что мне сейчас надо.
Стянул вторую лямку до локтя, зафиксировав руки, щёлкнул застёжкой белья и опустил. Хрупкая линия позвоночника как камушки на поверхности реки, острые углы лопаток. Провёл легонько кончиками пальцев по спине, Таня выгнулась дугой и шумно втянула воздух.
При желании Тьянка могла, конечно, выпутаться из одежды, но не стала. Развернулась ко мне лицом, давая рассмотреть себя во всей красе. Стояла и смотрела мне в лицо не отрываясь. Выражения глаз в полумраке не разобрать, но свет включать не хотелось. Хотелось вот так, в сумерках дождливого летнего вечера наслаждаться её шумным неровным дыханием, колыханием груди, лёгким смущением и упрямо поднятым подбородком, которое это смущение призван был скрыть.
Красивый разлёт тонких ключиц, линия плеч, тугие горошины сосков, изгиб талии – мой взгляд скользил по телу и возвращался к лицу, к пухлым губам и точёным скулам.
Стащил с Танечки майку и бельё со штанами, откинул на пол. И стоял, не прикасаясь, впитывая, запоминая, откладывая на подкорке и выжигая на сетчатке образ обнажённой и такой желанной женщины, любимой женщины…
Тьянка не делала попыток прикрыться и даже не приближалась обнять, чему я был рад. Мне нужны были эти мгновения. Да и потом я не был любителем всех этих обнимашек и целовашек. Не терпел проявления чувств на публике, да и за закрытыми дверями спальни предпочитал действовать сам, контролируя весь процесс. Считая секс набором поз и физических активностей, которые при определённом умении и должных тренировках приводят к удовольствию, я никогда не придавал этому какое-то сакральное значение.
Сейчас же я стоял и наслаждался, едва ли не впервые позволив себе отпустить контроль и выйти за рамки отработанной схемы.
- Я бы тоже с удовольствием полюбовалась на тебя без одежды, — Таня, улыбаясь, оперлась спиной о стену, сложив руки на груди, отчего её и так красивая упругая «троечка» задорно подскочила, вызвав у моего тренированного сердца перебои в работе.
Потянулся к футболке, снял её махом, запульнул куда-то в сторону шкафа, подумав, что давно, а может, и никогда, не позволял себе такого варварства. Всегда сдержанный, педантичный и собранный я вдруг выходил из своих берегов контроля.
Штаны с бельём стягивал вместе, чего уж размениваться по мелочам, когда пошла такая пьянка. Таня, внимательно рассматривавшая моё тело, ярко покраснела, прилипнув взглядом к тому месту, что отчётливо выдавало мою в ней заинтересованность.
