Любовь с видом на Арарат - страница 17

Мира джан, после того как отец погиб, мама не смогла оставаться безучастной к горю других в Гюмри. Она помогала раненым, а за нами приехала тетя, которая забрала нас в Ереван. Мы с братом стали ходить там в школу. Мама устроилась на работу в местную больницу после того, как вернулась из Гюмри. Ей было очень тяжело поднимать нас одной, но наши родственники помогали ей. Летом мы всегда ездили отдыхать в санаторий в Джермук или на море в Грузию. Мама старалась, чтобы у нас все было, дяди заменяли нам отца, но мы понимали, что, по сути, никто не сможет его заменить. Мы скучали по нему. Мама тоже очень скучала; много раз я просыпался по ночам от ее плача. Мы долго не ездили в Гюмри после тех событий – наверное, лет пять. Мама так больше и не вышла замуж; она всегда говорила: "Я чувствую рядом присутствие Армана, когда он берет меня под руку, чтобы я не упала". Да, были времена – тяжелые времена, когда казалось, что мы никогда не выберемся из нищеты; и откуда-то приходила помощь.

После жуткого землетрясения, которое унесло не менее двадцати пяти тысяч человек, Армению постиг еще один удар – Нагорно-Карабахский конфликт. Мой дядя ушел защищать нашу страну и исторические земли и никогда больше не вернулся. Это была война длиной в два года: Азербайджан претендовал на Нагорный Карабах, а исторические армянские земли стремились выйти из состава Азербайджана. Это была вторая большая потеря для нас с братом; он заменял нам отца. И потом мы вновь решили вернуться в Гюмри.

Она была потрясена тем, что никогда не интересовалась землей, на которой родилась, а еще больше – тем, что родители никогда не говорили о том, что происходит на ее малой родине. На минуту у нее возникла злость на Наталью и Владимира. Почему, почему почти 20 лет они никогда не вспоминали об Армении? Неужели им было безразлично к соседям, к дому, в котором они когда-то были счастливы?

Артур, это ужасно – потеря близких почти в одно время. Спасибо, что ты мне открылся. Я совершенно не знала про эти события, и, честно говоря, была не в том возрасте, чтобы хоть как-то вам помочь. Мои мама и папа никогда не возвращались в то прошлое, а я сама никогда не думала о времени, когда жила там.

Мира, почему-то в сознательном возрасте я практически никому не рассказывал об этом. Для меня все это очень тяжело вспоминать и по сей день.

Спасибо за доверие, Артур. Ты можешь на меня положиться и доверять мне.

Прошел час после этой переписки. Мире позвонил куратор, и они обсудили доработки по проекту. Она не завершила переписку с Артуром, так как после окончания беседы с куратором Артура уже не было в сети.

– Как так?!! – проговорила разочарованная Мира вслух. – Какая же я дура, что не написала ему, что сейчас вернусь. А вдруг он опять уедет куда-нибудь? Я даже не спросила его о планах на будущее, не рассказала о своих… Да и просто не написала "Пока". Вдруг он подумает, что не интересен мне?

И тут она подумала: "Интересен! Очень даже интересен!" Она хотела продолжения их переписки, их разговора, и, наверное, хотела встречи. Какое-то чувство внутри поселилось – то ли тревожности, то ли эйфории от общения. Мира совершенно не могла понять свое состояние, которое накрывало ее все больше волной. Она нервно кусала губу и обреченно смотрела на монитор. Но в сети его так и не было.

Она думала и еще раз перечитывала их переписку, пытаясь не упустить каждое слово и каждую фразу. Мира то и дело дергала мышку, когда компьютер переходил в режим ожидания, в надежде, что он снова выйдет на связь.