– И не скучно вам жить в таких просторных хоромах? – и шутливо добавил, – без вас я бы тут непременно заблудился!
– Почему мне должно быть скучно? – она улыбнулась, приподнимая свои в ниточку брови. – Я редко, когда бываю одна. У нас тут постоянно люди, и я к этому так привыкла, что порой уже не замечаю гостей, они сами хозяйничают.
Она провела его в самую отдалённую, небольшую, но широкую комнату.
– Здесь у меня обычно размещаются самые близкие люди, – пояснила она с явным намёком, что он может быть отнесён к этому избранному кругу.
В комнате, куда его отвела Адель, в глаза бросались редкие экзотические и, по всей вероятности, дорогие растения. Он словно очутился в раю. Цветы были повсюду, они свешивались со стен, с подоконника пунцовыми и белыми гирляндами, огромными розовыми бутонами, вследствие их изобилия в помещении был таинственный полумрак. Несмотря на это, гость, к своему удивлению, заметил на центральной стене свою одну из любимых картин. На ней изображена небольшая лодчонка посреди бушующего моря. Двое мужчин и одна красивая женщина, сидящие в ней, отчаянно борются со стихией, которая вот- вот поглотит их в своей страшной пучине.
Он не дарил Адель эту картину, а потому удивленно вскинул на неё глаза:
– Как она попала к вам?
– Очень просто! Я приобрела её на выставке. Меня привлекла богатая палитра красок. Я прямо обожаю жуткие захватывающие зрелища, как ни странно, в какие-то критические минуты ваша картина меня здорово успокаивает.
Именно после того, когда я увидела её, мне и захотелось с вами познакомиться. – Она мило и непринуждённо улыбалась, пристально глядя ему в глаза. Несмотря на то, что она была просто одета, её белоснежную, с голубыми жилками, шею обвивало колье с бриллиантами. Эта женщина, видимо, обожала драгоценные камни. Она вся была залита ими, но они были так со вкусом разбросаны, что не бросались особенно в глаза.
– Вот уж никогда бы не подумал, что моё творение может вас так заинтересовать, – как можно небрежнее произнёс он, хотя самому было весьма приятно от её отзыва.
– К сожалению, профессия, которую я имел глупость выбрать, в наше прагматичное время не очень-то востребована, приходится постоянно крутиться, самому иногда навязывать свои работы, – продолжал он с печальной ноткой в голосе. – Зайдите в любую квартиру, где живут люди среднего достатка. Найдёте вы там картины современных художников? Уверен, что и шедеврами классиков мало кто интересуется. Все сплошь помешаны сейчас на материальных ценностях, разве лишь чудаки озабочены духовными вещами.
– Но у меня же висит ваша картина, – с полуулыбкой возразила женщина. Она сидела рядом с ним на диване, и он буквально пьянел от этой близости.
В своём роскошном доме она казалась ему какой-то сказочной феей. Беседа их текла под мерное потрескивание поленьев в мраморном камине, отделанном золотыми украшениями.
– Ты – это совсем другое дело, – сказал он, неожиданно для себя переходя на «ты». Прежде он был скуп на комплименты, а теперь буквально рассыпался в них. – Ты умна, проницательна, наконец, очень красива, а потому способна оценить красоту. Люди твоего типа – редкие создания. Можешь себе представить, дорогая Адель, что мои картины большим спросом пользуются у иностранцев, нежели у соотечественников.
В ответ хозяйка с задумчивым видом протянула:
– Настоящих творцов, насколько я знаю, обычно признают после их смерти.
