Улыбка стала светлее, и на миг Одри снова превратилась в ту беззаботную молодую леди, которой была до болезни Джона.
– Ты умеешь принимать людей такими, какие они есть, и относишься точно так же, как к своим животным: терпеливо наблюдаешь и никогда не судишь.
– Но я строго осуждала твоего зятя, – с раскаянием призналась Беатрикс.
– Думаю, если бы твое отношение разделяли и другие, Кристофер давно бы задумался и сделал полезные выводы, – успокоила Одри.
Нераспечатанное письмо едва не прожгло в кармане дырку. Ожидание мучительно затянулось. Беатрикс поспешила домой, оседлала лошадь и помчалась в Мерсер-Хаус – причудливый особняк с башенками, замысловатыми колоннами у парадного входа и разноцветными витражами вместо оконных стекол.
Пруденс недавно проснулась, потому что до трех часов ночи танцевала на балу, а сейчас встретила подругу в украшенном кружевами бархатном халате.
– Как жаль, что ты не пошла на бал! Собралось множество красивых молодых людей, прибыл даже целый кавалерийский эскадрон. Через два дня их отправляют в Крым. Ах, до чего же хороша форма!
– Я только что была у Одри, – слегка запыхавшись, сообщила Беатрикс, входя в маленькую гостиную на втором этаже и старательно закрывая за собой дверь. – Бедный мистер Фелан болеет. Но об этом позже, а сейчас… письмо от капитана Фелана!
Пруденс с улыбкой взяла запечатанный конверт.
– Спасибо, Беа. Так вот, об офицерах, с которыми я вчера познакомилась… один красивый темноволосый лейтенант пригласил меня на танец и…
– Разве ты не хочешь немедленно открыть и прочитать? – Беатрикс с отчаянием заметила, что подруга равнодушно положила письмо на стол.
Пруденс лукаво улыбнулась:
– О, какая спешка! Считаешь, что следует распечатать прямо сейчас?
– Да. – Беатрикс уселась в обитое ярким атласом кресло.
– Но мне не терпится рассказать о лейтенанте.
– А мне совсем не интересно о нем слушать. Хочу узнать, что пишет капитан Фелан.
Пруденс усмехнулась:
– Сказать по правде, в последний раз ты так волновалась в прошлом году, когда выкрала лису, которую лорд Кампдон специально привез из Франции.
– Я вовсе не выкрала эту лису, а спасла. Везти животное из-за границы, чтобы потом на него охотиться…
чрезвычайно неспортивно! – Беатрикс показала на письмо. – Открывай!
Пруденс сломала печать, быстро просмотрела листок и недоуменно пожала плечами.
– Ну вот, теперь он пишет о мулах. – Она закатила глаза и отдала письмо подруге.
«Мисс Пруденс Мерсер
Стоуни-Кросс, Гемпшир, Англия
7 ноября 1854 года
Дорогая Пруденс.
Несмотря на те сообщения, в которых описывается несгибаемая храбрость британских военных, хочу заметить, что когда в нас стреляют, мы непременно пригибаемся как можно ниже и бежим в укрытие. По вашему совету я пополнил репертуар прыжками в сторону и увертками. Должен признаться, результаты превосходные. Все-таки старая басня не совсем верна: случаются в жизни ситуации, когда хочется быть не черепахой, а зайцем.
В сражении под Балаклавой легкая кавалерия получила приказ наступать непосредственно на артиллерийский расчет русских – без разумной на то причины. В итоге пять кавалерийских отрядов оказались под огнем без прикрытия и защиты. За двадцать минут погибли двести всадников и почти четыреста лошадей. Еще более кровопролитная битва произошла у крепости Инкерман.
Когда пришло время собирать раненых, Альберт увязался следом и под пулями и снарядами отважно разыскивал живых, чтобы мы могли унести их в безопасное место. К сожалению, погиб мой лучший друг.
