Я собирался познать это все с Моникой и даже думал подумать поступлении в университет. Но после её смерти, мне стало это всё не нужно. Да и заслуживаю ли, если её смерть-моя вина?
– Эйвери, не нужно. – принял решение отказаться я, потому что все-таки мне не следует пока сближаться с людьми.
– Но почему? – упорствовала девушка
Я был благодарен за её искренние старания, но следовало это прекратить, пока не поздно.
– Потому что это я повинен в смерти того человека, о котором я тебе говорил.
Это сбило с толку девушку всего на минуту. А после сразу же её лицо приобрело самый серьезный вид.
– А если я расскажу тебе, что понимаю тебя, лучше, чем ты можешь представить. Тогда ты согласишься дать себе хоть крошечный шанс?
Подобное её высказывание удивило меня и заинтересовало одновременно. Я согласно кивнул.
Эйвери замотала головой, поддавшись вперед.
– Только не здесь. В моей мастерской. – хитро вывела она, мило улыбнувшись. – Увидишь на месте.
И я поплелся за ней, абсолютно безвольно.
Ключи от забытого всеми ветхого дома Эйвери вытащила из оконной рамы. От облезлой краски постройка оставалась совсем непримечательной. Эйвери забежала внутрь, исчезая из виду. Появилась уже в белом халате, перепачканном в краске, подготовив для меня такой же.
– Надевай.
Меня затащили внутрь.
На потолке старого здания хищно извивалась змея, лишь хвостом ведущая к коридору. Возле левой стены, с вырисованным до блеска золотым деревом, на каждой ветке которого расположились птицы, была брошена лестница, перепачканная в той же палитре красок. Корни древа стекались на пол, где расползались того же тона капли.
Ощутимо не внушительных размеров несколько комнат по углам хранились разнообразные вещи: от интересных бюстов и голов исторических личностей до каких-то китайских заварочных чайников. Скорее всего она использовала их для натюрмортов, как реквизит.
Остатки забытой мебели, включая её собственные два мольберта, были изрисованы более искусно, наполненные мельчайшими изображениями. Эйвери достала краски, нацелившись на пустой остаток стены. Мне бы тоже хотелось что-то изобразить, но никак, всё никак мне не удавалось отойти от одного изображенного пейзажа. Нечто подобное я уже видел, в совсем иной, человеческой жизни…
Местность отчётливо напоминала те места, где я вырос, но куда так и не вернулся. Тот самый дом, безвозвратно утерянный.
– Что это за место? – всерьез озадачился я, повторно окинув взглядом её «мастерскую».
Эйви встала совсем рядом, обратившись к пейзажу. Как жаль, что она не могла увидеть его моими глазами, узнать, какие чувства ей удалось пробудить во мне. Стало больно…
– Когда-то давно, я нашла это место и решила, что никто точно не обидится, если сделаю его своей мастерской. – рассказала Эйвери, чтобы ободрить меня.
Она неловко встала ко мне поближе, но тут же сделала шаг в сторону, как обычно стараясь меня не тревожить. Я молча подступил к ней, обрадовав эту искреннюю девушку подобной мелочью. Эйвери спряталась, скрывая свою радость, что вызвало мою мимолетную улыбку.
– И здесь бывал кто-то?
– Алисия и Бекка. – поделилась Эйвери, по неведомой мне причине доверяя такому, как я. – Родители не успели прийти, пока были живы.
– Твои родители, они мертвы. – вспомнил я.
Кисть, что недавно обмакнули в краску, выпала из её руки. Эйвери мгновенно отвернулась, огорченная напомненными мною воспоминаниями.
