– Идём уже. – подхватила я, опершись на её плечо.
– Но в кафе мы ещё поговорим о Нейтоне.
В ответ я только фыркнула.
Прежде поболтав с Кейт, работающей в этом кафе, мы заняли наш столик. Это кафе являлось нашим любимым с подругами, и именно в нем я время от времени подрабатывала. В том числе этим летом, когда дядя в очередной раз лишил меня от злости денег, что было обычным делом, так как до восемнадцати лет я не имела права владеть тем, что мне завещали родители, в отличии от моего опекуна.
Пока я заказывала кофе, Беккв для удобства, загрузила фотографии на ноутбук.
Фотографии с отдыха нашей подруги сопровождались и множеством видео, на которых Алисия слала нам воздушные поцелуи. Её отдых с родителями затягивался на месяц, чем следовало бы, но она, разумеется, не жалела о пропуске занятий.
Ребекка перелистнула на наш общий снимок из парка, что был сделан ещё в начале лета. Алис вытащила нас тогда покататься на роликах, что закончилось падением Бекки в пруд. И за наш смех, Ребекка повалила в воду и нас. Мы промокли, колени и локти были разбиты, но это не помешало нам сделать счастливую фотографию.
В который раз глубоко задумавшись, я и не заметила, как мы покинули с подругой кофейню, не имея дальнейшего направления. За разговором, мы шли точно по кругу и свернули в подворотню, что позволяла срезать до моего дома, нескоро. Уши заложило от резкого крика Ребекки, и меня мгновенно бросило в холод. У наших ног расплывалось необъятное пятно крови, в середине которого покоилась девушка с изрезанным горлом. Это было первое убийство, с которого в Глэртоне всё и началось.
Ребеккв трясла меня, бледнея хуже убитой. Скорее сообщив полиции, я испуганно опустилась на землю, уткнувшись носом в волосы подруги. До приезда полиции, нас одолела сильная дрожь, оставаться наедине с убитой было невыносимо.
Для выяснения подробностей увиденного нами, нас отвезли в участок. Но на вопросы полиции нам нечего было ответить.
Бекка, с детства до ужаса робеющая от вида крови, не выпускала меня, держа поблизости. Её родители приехали довольно скоро, также поинтересовавшись, как я. Мама Бекки мирно потрепала меня по голове, спросила нужно ли мне что-то. Но в настоящий холод я впала, когда в участке мелькнул профиль дяди Ловиза.
Растерзанное тело, именно растерзанное, что выяснилось, когда его подняли, и стекла вся кровь, привело меня в ужас.
Но дядя Ловиз, о, он пугал превыше всего.
Нас с Беккой больше не расспрашивали, и оставалось только дождаться, когда взрослые закончат решать вопросы о нашем допросе. Мама Бекки присела к нам, оставив вопросы мужу. Я повернулась к подруге:
– Ну ты как?
Ответ дался ей с трудом. Даже голос её был ещё слаб.
– Уже лучше. Мне дали успокоительное. – она понизила голос, скрыв от матери следующее размышление. – Как думаешь это было животное или… Кто может быть на такое способен?
Я резко перебила её ради собственного спокойствия:
– Думаю, какой-нибудь зверь. – и еле слышно добавила. – Надеюсь…
Ловиз вернулся за мной, взмахивая ключами от машины. Возмутившись моему заметному страху, он покосился на людей, выясняя что, кому известно. Но родители моих подруг только догадывались о происходящем в моей семье, и лишь Ребекка с Алисией знали наверняка.
– Эйвери, поехали. – коротко затребовал дядя, желая поскорее скрыться со мной с общего обозрения.
Я опустила голову, ощутив поддержку от прикосновения Бекки к моим плечам.
