А тогда частная собственность по-русски – это не форма собственности, а политический инструмент обособления частей общенациональной собственности, с тем, чтобы легализовать присвоение не столько собственности, сколько государственных полномочий по организации труда, определения результатов труда и распределения продуктов труда по частному усмотрению свободных тарифов, цен и регламентации труда.
Но ведь нечто подобное было возможно во времена принципиального деления общества на господ и рабов! А считать, что физическое рабство давно заменено на добровольные наймы, значит принципиально игнорировать ещё одного принудителя – нужду, способную фактически добровольно толкать на любые серые договоры и наймы, в обоюдный обход всяческих законов и кодексов.
Таким образом, в одном и том же обществе образуется д в о е в л а с т и е: – официальное демократическое, вперемешку с частно-экономической.
Но капитальная проблема и демократический нонсенс в том и состоит, что частно-экономическая не только не проходит никакого электорального отбора избирателями общества.
Она формируется спонтанно и по единственному неодушевлённому критерию -персональной финансовой состоятельности, с никому неизвестными источниками её происхождения.
Спрашивается, что же это за государство, которое свободно, за деньги вместо мандатов, торгует полномочиями по распоряжению природными и трудовыми ресурсами, денежными потоками и судьбами своих граждан – с никому неизвестными и никем не избираемыми частными лицами?
======
Странное, однако, дело – какие бы реформы сегодня не затеять – все они ведут к «прогрессивному» капитализму. Да так, будто не только Евроамерика, а весь белый свет на нём клином сошёлся.
Можно было бы смириться с этим и в России, познавшей социалистическую альтернативу.
Можно, да не совсем! Поскольку только в России от частной собственности и избавились, наконец, революционным путём и все последующие «реформы наоборот» могли означать всего лишь р е в а н ш за поражение царской династии со всем её окружением и с возвратом богатейшей в мире российской бонанзы в лоно клановой аристократической Синекуры. Соответственно со всем остальным большинством народа – в клерках, рабсиле и прислуге.
А судя по тому, с каким снобистским остервенением принялись рушить социалистические памятники и развешивать ярлыки типа «совков» и «коммуняков», по тому, как старательно восстановили господскую Думу столетней давности, и по тому – как запела Церковь про царскую династию в святцах и большинства русского народа в антихристах – и м е н н о э т о чуть и не случилось вместо перехода к прогрессивному капитализму.
Но точно также отказ от идеологического занавеса с открытием свободных зон сношений с Западом и признанием западных же норм м е ж д у н а р о д н о г о правового поля – предоставили Западу великолепный шанс взять реванш у России и на международной арене – за многие поражения от русского оружия.
Но теперь не силой, а вполне цивилизованными правовыми нормами противостояния коммунистическому тоталитаризму с тесным слиянием отечественной и зарубежной (эмигрантской) аристократии под общим флагом свободного праволиберального движения за свободную частную собственность без вмешательства в неё государства.
Однако, по простой незамутнённой логике – невмешательство государства и в новое понятие о частном праве могло бы быть вполне правомерным,
