Глеб не мог оторвать взгляд от фотосета Шизуки. Решение созрело быстро: и Арсену будет приятно, и он свои вопросы решит.
– Слушай, так а может быть, пусть она будет тем самым отморозком? Пусть проведет мне эту фотосессию с бешеными дамочками?
– Не ввязывайся в этот геморрой. Она им нахамит, потеряешь клиентов.
– Да я не против бы эту Милану и потерять, честно говоря.
Арсен задумался. Горестные думы, казалось, покидали его.
– Я поговорю с ней. Может, и правда из этого что-то получится.
Они немного помолчали, и Арсен сказал:
– Спасибо, друг.
Точно в назначенное время она завалилась к нему в студию, в его сверкающее чистотой царство, в огромных пыльных ботинках с таким протектором, что там, кажется, мог поместиться тоннель метро. Джинсы на ней были те же, что и на вечеринке, только теперь из дыр в джинсах отчетливо проглядывали желтоватые капроновые колготки. Ее прическа явно не знавала душа со времен их последней встречи. Хотелось выдать ей ворох бахил и упаковать в пищевую пленку. Розовый локон и лампочки по пути куда-то пропали – и на том спасибо.
– Это Испания? Классная обработка, – сказала она тоном знатока. Из ее рта появился зеленый пузырь, который тут же громко хлопнул и накрыл ей пол-лица. Шизука начала отдирать его руками, а остатки резинки на щеках удалила, превратив их в катыши усиленным трением.
Пока жвачка осыпалась на ковролин, Шиза изучала кадры его фоторепортажа, который он когда-то привез из жаркого отпуска в Мадриде. Снимки были отпечатаны на холстах, а перед этим он потрудился над ними в фоторедакторе – добавил свет и тень, усилил цвета и контраст. Вроде ничего особенного, но теперь язык не поворачивался назвать их просто фотографиями – это были картины, и каждая из них несла в себе теплые эмоции.
Он кивнул.
– Ваще ничего так студия, – сказала гостья.
– Не думал, что тебе понравится.
В ответ на иронию Шиза тут же задрала подбородок. Но из-за этого в поле ее зрения попали фермы для затемняющих штор и лампы рядом с ними. Она сорвалась с места и потопала своими ботинками к сцене для съемок. Глеб вскочил с дивана, хрустнув коленом, и похромал за ней.
– Просто вау, – Шизука обернулась к нему с сияющими глазами, дергая за спусковой механизм. – Это же мечта!
Затем она бросила все и побежала к панорамному окну – смотреть вниз. Присвистнула.
– Очень красиво! – сказала она гнусавым голосом, уткнувшись носом в стекло.
– Спасибо. – Он постарался произнести как можно суше, хоть и был польщен. Эта пигалица должна сделать свое дело и свалить отсюда как можно быстрее. Пора уже начать разговор по существу.
– Как тебе пришла в голову сделать такой необычный, эээ, фотосет?
Она повернулась к нему.
– Вы про говно?
Глеб кивнул.
– Да так. Одному не очень хорошему парню посылала каждый день к завтраку. Подыскивала объекты… – она искала нужное слово, – посочнее. А потом поняла, что много сделано, и получилось ничего так. Даже для портфолио.
Он старался, не допустить проявления эмоций. «Она какая угодно, но точно не тупая», – думал Глеб..
Он громко хлопнул в ладони. Шизука вздрогнула, на лоб ей упала прядь. Поправлять прическу она не стала.
– Знаешь, Ши… Шизука, – было сложно так сходу привыкнуть к ее имени, – я не люблю работать с кем-то в паре.
Ее немигающий взгляд разделяла прядь, и очень трудно было смотреть ей в глаза – как будто огромный инопланетный муравей пытается понять, о чем ты толкуешь на своей тарабарщине.
