Так что обычно я писала… Но сегодня брать блокнот с ручкой не хотелось. Моё сегодняшнее волнение очень походило на состояние перегрузки эмоциями. Но в отличие от злости, раздражения и уныния оно было даже приятным. Никогда не чувствовала переполнения хорошими эмоциями, впрочем, волнение – это условно хорошая эмоция. Ведь волнение тоже бывает разным. Оно может граничить с паникой, когда теряешь связь с реальностью и все энергетические силы уходят на то, чтобы вернуть себя к нормальному состоянию. Может быть похоже на приятное ожидание, когда, например, ждёшь свидания или важного телефонного звонка. Оно может быть тёплым, когда мама волнуется о своём ребёнке. А может быть холодным, когда волнуешься о том, опоздаешь ли ты на работу и успеешь ли выполнить задание в срок.
Я едва могла сдерживать волнение, оно практически испарялось с поверхности моего тела. Мне нравилось верить, что, возможно… возможно, там есть даже часть моих эмоций, моего волнения. Хотя бы капелька в общем океане. Мне этого было бы вполне достаточно. Ведь сегодня я наконец-то увижу маму.
Н-да, кажется, я крепко влип. Мало того, что, по ходу, влюбился в эту не контролирующую себя барышню, так теперь ведь ещё и с мамой её знакомиться иду! Ха-ха, ладно, всё совсем не так, не драматизируй.
– Всё, я готова! – Кира вышла из дома уже в третий раз, и могу биться об заклад, что она побежит переодеваться снова. Первым нарядом были футболка и джинсы, вторым – впрочем, тоже футболка и джинсы, правда, другие. А сейчас на ней было лёгкое длинное платье, чудом оказавшееся в её гардеробе. Делаю ставку, что переодеваться она побежит. Эх, жалко, что азартный Алекс сейчас не здесь, выиграл бы у него целое состояние!
Кира тяжело дышала, постоянно трогала одной рукой другую, разглаживала воображаемые складки на подоле и, видимо, волновалась.
– У-ля-ля, да ты… волнуешься? – Я быстро подошёл к ней, специально провёл широким жестом руки сверху вниз и одарил её самой лучезарной из своих улыбок, чтобы дать ей понять, что выглядит она более чем шикарно.
– Заткнись, я не знаю. Что это вообще такое? Пойду переоденусь, – она слегка смутилась и явно не поняла моего комплимента.
– Хей, ты выглядишь чудесно, пойдём. – Я успел схватить её за руку, заглянул в её красивые, с металлическим блеском глаза и постарался передать ей максимально комфортное, спокойное состояние, на которое только был способен.
– Думаешь, ей понравится? – Кира спросила меня с надеждой, и я увидел в ней не взрослую женщину, которая отстаивает интересы зеркал и может справиться с любой проблемой, а маленькую девочку, желающую получить улыбку матери и её нежные объятия. Это так мило! Жаль, у меня такого не будет…
Я кивнул, снова сделал широкий жест рукой, собрал руки в щепотку и сделал смачный «муа» с раскрытием пальцев. Она хохотнула, и я почувствовал её игривую радость и предвкушение. Наверно, они были её. Пока тяжело разбирать, где и чьи эмоции и чувства. Я снова сделал широкий жест рукой, предлагая опереться на мою руку слабой и беззащитной женщине (ха-ха, это Кира-то слабая и беззащитная?). Слишком много широких жестов – в этом весь я, шикарный и бесподобный. Ха-ха!
– Итак. Что мы знаем? – я решил обсудить то, что уже несколько дней вертелось на языке и ждало какого-то логического разъяснения и расфасовывания по подписанным коробочкам сознания.
