Люди-зеркала - страница 26

Я уже еле держался от переполняющих меня эмоций, как женщина передо мной крикнула куда-то в глубь магазина: «Откройте ещё одну кассу, тут этот, и мне неприятно стоять с ним рядом». Ха, женщина, это взаимно. Я хотел было возмутиться, переполняясь ещё больше её собственным гневом и недовольством, как молодёжь обратилась ко мне: «Проходите перед нами, мы вас пропускаем». Парень слегка отодвинул с ленты свой вечерний арсенал по соблазнению – в первую очередь заветную коробочку за сыром. Я вымученно улыбнулся, потому что выбирать эмоции не приходилось, но постарался найти за гневом этой дамы что-то ещё и сконцентрироваться на том же одиночестве, например, или грусти. Не особо приятные эмоции, согласен, но и не такие яркие и взрывные, как гнев и злость. Я кивнул и прошёл со своим молоком.

Да, люди, нас поддерживающие, тоже бывают. Почему-то их много среди молодёжи. Взрослые люди больше нас боятся – видимо, опять же по причине того, что думают, будто мы читаем все их мысли и раскроем все неблаговидные дела, совершённые ими за свою жизнь.

– А это тебе как? – Кира вышла из дома и вырвала меня из потока моих мыслей. На ней были джинсы и футболка, я даже не сразу понял, что она переоделась. Но если первая футболка была светло-лилового цвета, то эта была жёлтая с цветком, выложенным из страз в районе груди.

– Очень даже! – я улыбнулся и для верности показал большой палец вверх.

Кира стремительно развернулась и пошла обратно домой. Так, к моменту, когда она вернётся, нужно придумать что-то более убедительное, чем улыбка и большой палец вверх, иначе я не выдержу ещё полчаса ожиданий и мыслей о людях, которые меня задевали в моей жизни. Может, показать два больших пальца вверх?

Кофе был божественный, по крайней мере именно так его презентовал Макс, и у меня не получалось думать иначе. Слегка горьковатый, с ноткой пряностей, каждый глоток обжигал горло тысячей пламенных пощипывающих искорок и оставлял покалывание на дёснах и языке. Несколько раз я незаметно проводила языком по зубам, сравнивая ощущения, и поспешно делала второй глоток.

При всей радужности момента мысли в моей голове вертелись самые разные.

– Слушай, ты занимался когда-нибудь сексом? – я прервала уютное молчание кухни.

Макс поперхнулся только что сделанным глотком кофе и уставился на меня, как на восьмое чудо света. Он даже дар речи потерял.

– В смысле тебе самому нравилось то, что ты делаешь, или ты просто отражал чужие желания? И понимал ли ты, что это чужие желания, или умудрялся как-то этим всем наслаждаться?

– Пожалуй, и то и другое, не знаю, – серьёзно ответил Макс. Он не стал юморить по этому поводу или задавать ответные вопросы, желая докопаться до причины моего вопроса. Впрочем, причину моего вопроса я озвучила сама.

– Я вот просто думаю… Людей-зеркал часто используют в эскорт-услугах при том, что у них ведь есть выбор?! Никто ведь насильно не заставляет этим заниматься. Скажем, у меня тоже был выбор, когда мне предложили вести блог. Но был ли этот выбор вообще? Есть ли шанс отказаться от предложения Правления, когда тебе находят место, где ты можешь быть полезен?

– Тоже думал об этом. По крайней мере, я рад, что мне нашли место в аналитике общественных событий и мнений, а не в… Не представляю, как это вообще…

– Мне однажды написала девушка после поста… – Я осторожно оглянулась по сторонам. Дурацкая привычка, которая останется, видимо, на всю жизнь, деформация зеркала на предмет общения с другими зеркалами. – Её смущение было прогнано через программу проверки на цензуру, но я уловила намёки на сожаление и какой-то стыд, что ли… В завуалированных фразах, чётко подобранных и максимально нейтральных, было столько ненависти к себе, к людям, которые её обрекли на эту судьбу, к людям, которые пользуются её добротой и расположением. Она собиралась свести счёты с жизнью или сотворить что-то очень плохое, чтобы не делать больше того, что делает.