Людоед, людоед, хочешь Люду на обед? - страница 13

Мама не стала высвобождаться из объятий сына, но задала второй, тревожащий её, вопрос:

– А… эта Маша… Вы с ней только вдвоём были?

– Были одноклассники, Машины подруги, Машины родители и их родственники – толпа народа! – Данька расслабил руки, и мама выскользнула на свободу.

– Девочки спят. Отец задерживается до утра – у него какая-то вводная. Ты есть хочешь?

– Ма-ам! – протянул Данька. – Я же с дня рождения!

– Точно! – согласилась мама. И махнула рукой: – Ладно! Тогда чисти зубы, умывайся и – спать.

– Есть, товарищ жена подполковника! – положив левую ладонь на маковку и отдав честь правой, весело согласился Данька.

Водные процедуры много времени не отняли. Уходя из ванной, Данька показал язык зеркалу, осторожно прошлёпал босыми ногами через гостиную, где уже спала мама (она засыпала очень быстро: голова на подушку – и спит!), и, не заходя в детскую (зачем тревожить сестрёнок?), ушёл в свою комнату – маленькую, но свою.

На прежнем месте отцовской службы квартира у них была двухкомнатная. Здесь – статус изменился – уже трёшка. Мама радовалась. Отец тоже был доволен. И Дианка, как только поняла, что теперь она в комнате не втроём, а вдвоём, прыгала от восторга.

Отец приехал сюда первым. Договорился с местными – сделал косметический ремонт. Обставил квартиру мебелью – и старой, которую отправили заранее, контейнером (Данька с мамой и сестрёнками какое-то время оставались в старом городке, спали на полу, на матрацах, потому что и кровати отправили «на новое место службы»), и новой – купил на свой вкус книжный шкаф, кухонный гарнитур и кое-что из мелочи.

Голова немного кружилась – действительно, устал за день, перенервничал, ведь несколько раз прошёлся по лезвию ножа… Вдруг вспомнился Высоцкий, песни которого обожали отец и дед – отец отца: «Настоящих буйных мало, вот и нету вожаков…» «Получается, я сегодня стал буйным, – не похвалил себя, но подвёл итоги дня Данька. – Теперь позиции сдавать нельзя. Кстати, приятно быть лидером. И девчонок сразу вокруг сколько! Маша – вообще прелесть! Такая классная! Из неё настоящая жена офицера может получиться. Ну и что, что отец шофёр? А Нина! Как поцеловала. Ну старше, да – сама сказала. И как сказала! – Данька поднапрягся мыслями, чтобы вспомнить дословно ту фразу: – Как же она сказала? «…Никогда бы не подумала, что заинтересуюсь парнем моложе себя…» Так, что ли? Надо же! – Данька покачал головой. Впрочем, покачать не получилось – получилось помотать головой по подушке. И сон куда-то делся. – Люцию жалко. Я ведь её обидел. А с другой стороны? Что она со мной сделать хотела?»

Вспомнился разговор с Ириной Геннадьевной – воспитателем Дианки. Впрочем, какой – разговор? Данька в основном слушал. Говорила Ирина Геннадьевна:

– Люция ведь в наш детский сад ходила. Раньше в городке четыре садика имелось, их нынче в один объединили. А раньше это отдельные учреждения были. Так вот, Люция в наш детский сад ходила. Ой девка была! Оторви да брось. Всех мальчишек колотила. И девчонкам доставалось. Кто не по ней, могла и волосы рвать. Да-да, прямо клочками вырывала. Было. В шесть лет решила, что она не Люция, а Людмила. Детей быстро выдрессировала. И взрослых тоже. Кто не Людмилой называл, кусала. Как собачонка, вцепится – не оторвать. Ну в школу пошла, её уже все там Людой звали. Хотя до шестого класса особо-то себя не показывала. А потом, лето прошло, расцвела девушка. Фигуристая стала, яркая. Лейтенанты молодые заглядываться стали, представляешь? Ну вот она и стала пользоваться. Над мальчишками глумиться начала. Завела компанию себе. Кучкова сынок, полковника, у неё в фаворе – он же, полковник-то, в генералы метит, вот Люция с ним и гуляет. А тех, кто в неё влюбляется, позорит всяко. В гости приглашает, мол, ты да я, да больше никого, а парень приходит – там толпа. С Кучковым во главе. Сначала обсмеют, а потом Севка… Ну Всеволод, с дружками своими, есть у него такие, ещё и молотит пацанов. За этот год двоих уже так-то до больницы довели – из тех, кто в городке недавно. Так что ты, парень, не ходи к Люции. Не надо.