Хочется
одновременно убежать в комнату и наброситься на него, схватить за руки, выдернуть
из этого проклятого инвалидного кресла, нахлопать по щекам и тут же вцепиться в
губы жадным поцелуем. Хочу сказать, что скучала, что ждала. Хочу сделать всё
сразу, но – не могу.
Прекрасно
помню, каким взглядом Рамиль меня осмотрел, когда сегодня увидел. Ещё бы, он,
наверное, привык к худеньким девушкам модельной внешности, а тут появилась я –
невзрачная, без грамма косметики на лице, с избыточным весом…
Замираю
перед дверцей холодильника и хмурюсь. Почему я вообще должна об этом
переживать? Почему никак не могу выбросить из головы эту «Людочку» в короткой
юбке и с идеальной грудью? Когда мы въехали во двор, я увидела, как она
склонилась над Рамилем в такой соблазнительной позе, что аж передернуло.
Стоит
ли удивляться тому, что даже в инвалидном кресле Рамиль привлекателен для
женщин? Когда ехала сюда, не учла момент, что возможно, мне придется наблюдать
за подобными игрищами – постоянно. Стоит задать себе вопрос – готова ли я к
этому?
Даже
не подумала, что мне может это не понравиться. Плевать! Раз уж я сюда приехала,
придется потерпеть один месяц. Всего один месяц, и я уеду из этого проклятого
дома.
- Всего
лишь тридцать дней и всё закончится. – Шепчу себе под нос и со вздохом открываю
холодильник.
- Что
именно закончится?
Слышу
голос в проеме двери и вздрагиваю. Пакет молока выскальзывает из пальцев и со
шлепком падает на пол. Под ногами расползается белая лужица. Рамиль. Он
подкрался ко мне как тайный шпион и смотрит подозрительным взглядом.
-
Вот растяпа… - недовольно цедит сквозь зубы, и проезжает на коляске вперед, - я
жду ответа на свой вопрос.
- Я…
- нервно сглатываю и смотрю на то, как блестят боковые колеса громоздкой
коляски. Сейчас я готова смотреть куда угодно, лишь бы не ему в глаза, - это
просто мысли вслух. У меня сейчас бракоразводный процесс, но через месяц он
закончится. Тогда я смогу вернуться домой и оставить вас в покое.
- Давай
на «ты», хорошо? – Рамиль хмурится и с любопытством наклоняет голову. Похоже,
он не собирается никуда «уезжать». – А почему разводишься? Кем муж работает?
-
Он… военный.
Конечно
же, мне не нравятся эти вопросы. Из-за Светы приходится придумывать «сказку» на
ходу. Я прикусываю нижнюю губу и начинаю вытирать пол. Зачем он вообще
спрашивает? Какая ему разница?
Мысленно
готова себя прибить, потому что снова ляпнула ему про «военного», прямо как
там, в лесу. И что меня на военных тянет? Лучше бы сказала что-нибудь
новенькое. Например, что у меня муж – полицейский. Вот бы он посмеялся… хотя,
это вряд ли. Он же ничего не помнит.
- Суровый
у тебя муж, наверное? – Рамиль растягивает губы в искусственной улыбке, и я
вижу, как сверкнули его глаза, - но я бы на твоем месте вернулся домой и
попытался помириться. Мужья ведь на дороге не валяются. А если он узнает, что
ты была в доме одна с мужчиной, то вряд ли тебя когда-нибудь простит. Я бы не
стал так рисковать семьей, лишь для того, чтобы показать свой характер.
-
Характер? – Бросаю пакет молока в раковину, убираю швабру, и с решительным
видом упираю руки в бока. – Ты что, считаешь, что я тут для того, чтобы проучить
мужа, а потом обратно к нему прибежать? А что, если он мне изменил? Нашел
другую женщину и долгое время обманывал?!
- И
что с того? – Рамиль удивленно приподнимает брови, но не сводит с меня
внимательных глаз, - считаешь, что ты единственная, кого это не должно
коснуться? По своей природе мужчина не обязан быть верным. Неужели, ты этого
еще не поняла? Если вы в браке больше пяти лет, то измена – это естественно.
Мудрая женщина должна принимать это как данность, и тогда все будут счастливы.
