Он так быстро уснул вчера, так легко, словно у себя дома. А я, дурочка, остановилась им любоваться. Телефоном ещё посветила, чтобы лучше видно… Одно слово - дурочка. А он красивый такой, где его Аня вообще нашла? Нога торчит из под одеяло, крепкая, сильная, умеренно, по мужски волосатая. И знаете, ногу погладить хотелось, а меня вообще раньше не тянуло гладить мужицкие ноги.
— Выбраться бы без жертв, - снова сказала я, но уже без хлюпа, лук закончился.
— Алиса…
Обернулась, Мишка стоит в дверях. Тихий такой, маленький. Я подняла карту медицинскую - он весь год лечился после рождения, как только сестра вытянула одна… Тяжёлая операция внутриутробная была, делили кровеносные сосуды - Сонька не давала ему питаться. Вообще это на Соньку похоже.
Сейчас он выправился, Соньку почти ростом догнал, но все ещё слабенький и болезненный. Такая ответственность… И если уж папы нарисовались, то явно надо брать того, что побогаче, он хотя бы детям больше дать сможет. А тот, второй, кроме проблем и не даст ничего.
— Чего, мой хороший?
Мишка посопел немного, не решаясь сказать - носик смешно сморщился. А потом огорошил.
— Сонька в окно сбежала снова.
Я руки о полотенце вытерла, и решительно вперёд устремилась.
— Сейчас я ей задам!
И правда, задам. Сколько можно уже? Я, конечно, не мама, но можно же меня хоть немного слушаться. На улицу пошла, Мишка за мной увязался.
— Время истекает, - любезно напомнил сосед.
Я только рукой махнула - сделаю я эту экспертизу, теперь то тем более, пока блондин не вернулся.
— А есть ли у вас татуировки? - вдруг сказал сосед. - Или пирсинг?
Я так удивилась, что остановилась даже, про Соньку на мгновение позабыв. Что ещё за вопросы?
— Есть, - отчиталась я. - В пупке колечко и на попе сердечко.
Сердечко и правда на попе было. На спор пришлось набить, на третьем курсе ещё. Я его свести хотела, потом подумала, не на лбу и ладно. Пусть будет.
Максим удивлённо вздернув бровь. Так у него это филигранно получалось, что я на днях полчаса перед зеркалом тренировалась - и близко не похоже.
— А покажете?
И голос такой низкий, вкрадчивый, у меня аж мурашки.
— Только после свадьбы, - отрезала я. - Я девушка порядочная. Мишка, пошли.
И в этот момент Сонька завизжала. У меня сердце ухнуло. Вот и случилось что-то страшное, не уберегла, не справилась! Бегу, и сердце колотится, прямо в ушах, перепонки раздирая.
Сквозь кусты несусь, у нас весь дом смородиной оброс. Ветки меня сначала терпим ароматом обдали, потом оцарапали, да разве имеет какое-то значение?
Сонька была целая и невредима. Только красная вся - так орала громко.
— Я же говорила тебе…
И осеклась. Успею поругать. Главное - все в порядке. Главное - успела. Потому что папа номер два, который сейчас бежал сверкая пятками, Соньку утащить пытался. Да только сосед быстрее бегает…
— Слава богу! - упала на колени я. - Всё хорошо? Не обидел? Молодец, кричишь громко.
К себе ее прижала, а она ревёт и не вырывается, первый раз. У меня сердце щемит, до боли, глажу её по макушке, а поверх неё смотрю, как сосед второго папу волочет за ухо.
— Бегите домой, - скомандовала я двойнятам. - И дверь закройте.
Они в кои то веки послушались. А я приблизилась к мужчинам.
— Есть у них папа, - твёрдо сказала я. - У Соньки глаза зелёные, как у него.
— А у мальца серые, как у меня! - завопел мужик и сморщился, ему сосед ухо чутка прикрутил. — Может мы её того, в один день, и совместное оплодотворение вышло…
