Я вздохнул и, кивнув на прощание шефу, двинулся дальше. Вокруг по-прежнему было утро, но оно уже не казалось мне таким безмятежным, как прежде.
Маг покинул меня, когда мы уже почти подходили к цели. Вздохнув и погрузившись в печальные мысли о том, что вокруг что-то опять происходит, а я снова не понимаю, что именно, я свернул на Третью Наушкинскую и зашагал к «вокзалу» номер тридцать четыре. Утренний город плыл мне навстречу, играя в лучах восходящего солнца.
Разумеется, Аполлон Артамонович не был совсем уж неправ, говоря, что Сказка меняет нас более, чем мы ожидаем, и здесь я готов подписаться под каждым словом, однако раздувать вокруг этого щёки было, пожалуй, слегка рановато. В конце-то концов, мы ведь не будим древних чудовищ, не насылаем проклятия и не испытываем на прочность ни мир, ни людей, так что все те небольшие проблемы, что мы порою имеем, вполне вписываются в категорию мелких проколов, без которых ни одно хорошее дело существовать не способно. Меня, скорее, беспокоило то, как всё это было связано с одуванчиком-амазонкой, с которой я должен был встретиться через пару минут, и что в этом совершенно обычном с виду задании было скрыто такого, ради чего Аполлон Артамонович решился пожертвовать завтраком и о чём говорить прямо он явно стеснялся.
Я миновал несколько дворов, разрезанных наискось туго натянутыми бельевыми верёвками, едва не спугнул стаю голубей, под забранным белым тюлем окном ожидавших свой завтрак, обошёл овражек, заросший лебедой и заваленный осколками патефонных пластинок, прошёл ещё около сотни шагов по пыльным булыжникам и, наконец, оказался на нужном «вокзале».
На синем дорожном знаке, укреплённом на фонарном столбе, была изображена телега с запряжённой в неё лошадью, а ниже пристроилось слово «Сказка». На краю скамейки под знаком сидела девушка в неяркой одежде и смотрела прямо перед собой. Я присел рядом. Соседка медленно повернула голову в мою сторону, скользнула по мне равнодушным взглядом и вновь отвернулась.
– Привет, – поздоровался я.
– Здравствуйте, – голос прозвучал безучастно и хрипло, как у человека, что не привык разговаривать с незнакомцами, однако же промолчать считает невежливым.
– Ты… Вы тоже в Сказку? – спросил я, чувствуя, что, если не поддержу разговор сейчас, начать его снова будет не слишком-то просто.
Девица кивнула.
– Меня Максимом зовут. А вас… Тебя как?
На мгновение – всего на мгновение – девушка подняла голову, и глаза её, глядящие вдаль, странно блеснули. Затем веки её вновь опустились, а взгляд устремился под ноги. Я ждал.
– Верная, – сказала она, наконец.
– Э-м-м… – протянул я, слегка сбитый с толку.
– Мне всё равно, что вы себе думаете, – быстро добавила Вера – скорее себе, чем мне. – Ваши проблемы.
– Никаких проблем, – поспешил согласиться я. – Верная… Что же, красивое имя.
– Не смейтесь, пожалуйста.
Я вздохнул, снял рюкзак, откинулся на спинку скамейки и принялся доставать бутылку с водой. Через минуту должна была подъехать телега, и история, которую мне предстояло, в случае чего, клеить, должна была начать развиваться сама по себе. Но всё же: что могло произойти здесь такого, ради чего стоило впутывать в это дело не просто полевого агента, а, в придачу ко всему, мага? Пусть не магистра и даже не эсэсэса[1], а всего лишь аспиранта, но – мага?
– Вообще-то, меня зовут Вера, – тихо, будто бы ни к кому не обращаясь, сказала вдруг девушка. – Я просто надеялась, что в Сказке это не имеет значения. Правда ведь?
