– Где болит?
– Пустяки, – я поспешил придать себе самый беспечный вид. – Глядишь, до завтра само заживёт…
Нимфа вдруг шикнула и знаком приказала мне выпрямить ногу. Я подчинился. Друидка устроила мою стопу у себя на коленях, прикрыла глаза, положила одну руку на взъём, а вторую приблизила к пятке. Под пальцами её вспыхнули янтарные искорки. Стало щекотно, и я почувствовал, как боль начинает уходить.
– Мне закатать штаны? – спросил я растерянно.
Друидка сидела, раскачиваясь, и что-то едва слышно мурчала себе под нос. Так продолжалось с минуту. Наконец, свечение под её ладонями стало блекнуть, и нимфа открыла глаза.
– Ну, как? Всё в порядке? – спросила она.
– Всё в порядке… – ответил я всё так же растерянно: пятка не болела теперь совершенно. – Спасибо!
Друидка бережно переложила мою ногу с колен на траву и села удобнее, поджав под себя икры. По виду её я понял, что она очень довольна собой, хотя и старается этого не показать.
– Так как ты мне поможешь? – спросила она.
Я сидел на земле и всё пытался осмыслить произошедшее: меня сначала едва не прибили со страху, потом вылечили, а теперь на полном серьёзе интересуются, как я буду помогать. Что самое несуразное – так это то, что помогать я, чёрт возьми, буду! Конечно, за два года я успел сотворить немало брака, однако этот сценарий получался совсем уж лапшой – лапшой, в которую моя туристка тем не менее верила. Ощущения были странными: разнос у шефа откладывался, но особой радости я не испытывал – слишком похоже было на то, что нынче у меня не вышло даже как следует провалиться.
– Как я тебе помогу? Видишь ли… – в голове была каша, да и подобрать выражения так, чтоб не обидеть и не напугать своенравную нимфу, казалось непросто. – Видишь ли, я много знаю о диких людях, и, если ты хочешь добиться успеха, я могу оказаться полезен.
– О диких людях? – девушка глядела на меня с недоумением. – Но я знаю всё, что рассказывала Мелисса!
– Вот именно, – я кивнул. – То есть да. Да-да-да… Это, конечно, так, но я всё равно знаю гораздо больше – я сам дикий. Я смогу провести тебя там, где людей леса просто так не пропустят, и научить, как вести себя и что говорить, чтобы дикие люди вели себя с тобой более деликатно.
– Более деликатно? – друидка сопела, нахмурясь. – Но ведь Мелисса и так научила меня, как говорить и что делать.
Я вздохнул – апеллировать к событиям в Вебезеккеле, рискуя задеть самолюбие жрицы, мне не очень хотелось, но иного выхода я не видел.
– В том городе, где мы были, это не очень сработало. Нам пришлось убегать, ты ведь помнишь?
– Убегать?… – Димеона уставилась на меня в изумлении. – Ты имеешь в виду плохих людей, которые сначала показывали, что любят меня, а потом начали с нами драться?
Я кивнул.
– Но… Я же их победила!
– Димеона, послушай, – я старался говорить мягко, как только мог. – Если бы мы с тобой сразу не убежали, нами бы занялись стражники или маги, и поверь – тогда бы мы так легко не отделались.
– Стражники? Вроде воинов?
– Да.
– А их много?
– Много, девочка, много.
– Но… – лицо нимфы сделалось неуверенным. – Как же мне тогда быть? Я должна нести слово Фериссии! Если я приду к диким людям, а они опять будут плохими…
«Ура!» – подумал я.
– В этом вся штука, в этом я и хочу помочь тебе, Димеона. Видишь ли… В том городе люди не были такими плохими, просто их развеселило то, как ты вела себя и как выглядела.
