Ступени были высокие и жутко неудобные, так что взбиралась я медленно, то и дело чертыхаясь про себя. Когда доползла до половины второго лестничного пролёта, распахнулась самая крайняя дверь, и оттуда вышел сурового вида брюнет лет тридцати. На однотонном чёрном одеянии сверкали бриллиантовые пуговицы, напоминая яркие ночные звёзды. Из-под жилетки виднелись острые края воротничка рубашки, а сверху – длинный бархатный сюртук. Лестница была очень широкой, но мужчина отыскал меня взглядом и целенаправленно двинулся в мою сторону. Тяжёлые чёрные ботинки легко и неслышно ступали по каменному полу, да и спускался он как-то очень уж плавно, будто не ощущал никакого неудобства из-за высоченных ступеней.
У незнакомца были удивительные глаза цвета тёмного пепла – обжигающе горячие, словно только-только вынутые из кострища угли, и вместе с тем совершенно ледяные. Когда мужчина подошёл, я инстинктивно отшатнулась. В голове всплыли имя и должность этого человека – декан Факультета тёмной магии, преподаватель демонологии, Вэлфорд эль Сэндо.
– Мантиса?
В звуке спокойного глубокого голоса мне почудилось разочарование.
Этот голос вошёл в уши и взорвался где-то в самой глубине сердца, распространив по телу автострады электрических мурашек. На миг я впала в непонятное забытье, а когда вновь осознала себя, увидела, что декан продолжает пялится на меня, словно ожившее каменное изваяние. Его взгляд был холоднее верхушки антарктического айсберга, но на долю секунды в нём промелькнула тень недоумения пополам с печальным скепсисом.
– Что же, если сумели войти, извольте присоединиться.
Сказав непонятную фразу, Вэлфорд эль Сэндо сделал рукой приглашающий жест. Штурм лестницы продолжился, но почему-то теперь давался на порядок легче.
Мужчина шагал следом, и его присутствие ощущалось совершенно нелепым образом – время от времени я чувствовала, как он мягко касается то пальцев моей руки, то затылка, то… сердца. И вроде бы ясно, что подобное невозможно, но я шла, затаив дыхание, и дрожащие от напряжения нервы заставляли поминутно вздрагивать и оглядываться, хотя смотреть на пронизывающий взгляд декана было тем ещё удовольствием.
Беспрестанные атаки закончились, лишь когда мы достигли железной двери, которая была сплошь расписана витиеватыми металлическими узорами, символами и буквами. Дверь неслышно распахнулась, явив просторную круглую аудиторию. Многочисленные скамейки, расположенные ярусами друг над другом, были пусты, лишь на самой нижней, словно вороны на жёрдочках, сидели двое мужчин в блестящих чёрных мантиях. За деревянной трибуной стояла хмурая темноволосая женщина в строгом белом платье с воротничком-стойкой, а справа от входа, возле заваленного бумагами стола торчал сгорбленный старик с пером в руке.
– Это студентка моего факультета.
В гробовой тишине голос декана прозвучал зловеще, и члены немногочисленного собрания, разумеется, немедленно повернулись ко мне.
– Как вы вошли в Храм карающей длани правосудия? – обвиняющим тоном вопросила женщина.
Все присутствующие взирали на меня с претенциозными минами, включая огромный портрет неизвестного эльфа в дурацком берете. Из берета торчали любопытные заострённые уши и длинное мохнатое перо. Даже затылок Вэлфорда эль Сэндо, который с грацией матёрого хищника направлялся к скамейке, источал явственные флюиды недовольства.
– Ну… Просто вошла, – ответила, оробев под непонятной атакой.
