– Транжира ты у меня, дружочек, – он мягко потрепал ее по руке. – Ладно уж, покупай свой костюмчик. Не хватало еще, чтобы кругом стали говорить, что жена известного профессора в обносках ходит.
К теме встречи Лидии Сергеевны с Игорьком Владислав Саввич больше не возвращался, решительно определив ее, как неинтересную и малозначительную. А вот к составлению меню на сегодняшний ужин он отнесся с гораздо большим вниманием, давая Лидие Сергеевне настойчивые советы. По окончании прогулки Владислав Саввич чувствовал себя во всеоружии пред лицом грядущего дня.
***
Старинное здание института с высокими белыми колоннами помнило не одно поколение выпускников, многие из которых уже давно канули в лету. А дух в стенах альма-матер царил такой же, как и многие годы ранее: неуемное буйство юной крови, отчаянные и горячие диспуты, схлестывание противоположных взглядов и мнений, отстаивание до последнего своих позиций. Владислав Саввич в приподнятом настроении вошел в аудиторию.
– Как известно, текущий год, согласно указа президента, объявлен в России годом семьи, – приступил к сегодняшней теме профессор после приветствия. – И вот, что я подумал, уважаемые мои слушатели.
Он выдержал паузу, чтобы привлечь к себе внимание. Проницательным взглядом обвел всех присутствующих, чтобы каждый из них проникся личной ответственностью на случай, если кто-то посчитает тему неинтересной и решит отвлечься. Студенты с готовностью отвечали профессору своими открытыми взорами, заключая с ним негласное соглашение о своем предстоящем поведении и принимая его правила игры.
Тая снова сидела на заднем ряду, но смотрела на этот раз не в телефон. Она, также, как и ее сокурсники, ответила профессору прямым взглядом, за одним небольшим исключением: в ее зеленых глазах отчетливо играли озорные нотки, а на губах – едва заметная насмешливая улыбка. Всем своим видом Тая выражала некий вызов, брошенный профессору. Это не смутило Владислава Саввича, он мысленно поблагодарил ее за предупреждение и внутренне приготовился к предстоящим баталиям, неизбежность которых была предопределена.
– А не присоединиться ли нам с вами, – он намеренно причислил себя совместно со студентами к неприсоединившейся к чему-то части, подчеркивая тем самым, что он с ними на одной стороне, – не присоединиться ли нам с вами ко всем общественным мероприятиям, которые повсеместно проводятся под эгидой года семьи.
Призыв прозвучал не в вопросительной форме, профессор явно не спрашивал у студентов разрешения поговорить на животрепещущую тему. И даже не в информирующей, Владислав Саввич не просто обозначал границы предстоящей лекции. Это было сказано в мягкой, но все же ультимативной форме. Возражать, разумеется, никто не стал.
– Невозможно недооценить высший смысл и необходимость, самую высокую роль семьи, как в социуме в целом, так и в жизни отдельно взятого человека, – высокопарно начал Владислав Саввич. – Люди еще с древних времен, объединялись в племена и кланы, на интуитивном уровне понимая, что вместе они сила. Однако повсеместно, что называется – на местах, каждый из нас может наблюдать совершенно неблагоприятные картины: зашкаливающий, на мой взгляд, процент разводов; недопустимое количество матерей-одиночек; брошенные на произвол судьбы малолетние дети. Каждый из нас, когда был маленьким, твердо знал, что важны оба родителя – и папа, и мама. Неважно, с кем на самом деле рос и воспитывался ребенок: с обоими ли родителями, с одним, на плечах бабушек-дедушек или в интернате. Глядя на других детей, которые имеют счастье расти в полных семьях, такие обделенные дети всегда точно знают, в какой семье они хотят быть.
