– Не влюбиться бы… – озабоченно молвил Шорохов, протягивая деньги. – Горло не болит? – спросил он, когда амбал удалился.
– Работоспособна, – заверила гетера, направляясь к кровати.
– Стой! – одернул ее Олег. – Постель не трогай! Садись на стул. Ближе к стене. К самой стене подвинь, говорю! И раздеваться не надо.
– Фантазер… – вздохнула девушка. – Что теперь?
– Ты стонать умеешь?
– Естес-сно…
– Тогда начинай, – велел Шорохов.
– Что начинать?
– Стонать!
– О-ох, ы-ыххх… – вяло озвучила она.
– Фуфло! – отозвался Олег. – Это что, стоны, по-твоему?! Давай без халтуры.
– Да я не врубаюсь, чего ты хочешь! – обозлилась гетера. – Ты объясни по-человечески!
– Качественно постонешь, и всё. И до свидания.
– А!.. Мне на тебя смотреть, как ты будешь…
– Блин!.. Вот овца… Ну попробуй еще раз. «А-а-аххх, а-а-аххх» – вот так примерно. И громче, понятно? Громче!
Девушка шмыгнула носом и часто задышала.
– Так, да?..
– Годится. Только громче!
Она закинула ногу на ногу и принялась хрипеть, мычать и даже что-то такое пришептывать.
– Во-от!.. – одобрил Олег. – Не тормози, я тебе завтра подарю что-нибудь.
– Лучше кэш, а то вы херню всякую тащите.
Внезапно зазвонил телефон на тумбочке.
– Не отвлекайся, – приказал Шорохов.
Гетера, к его удовольствию, стонала всё активней. Телефон назойливо тренькал, и Олег, догадываясь, кто это может быть, сладостно ожидал стука в стену.
Постучали, однако, в дверь.
– Не бойся, это наши, – сказала девушка. – «Тук, тук-тук, тук» – это халдей.
Шорохов открыл. В коридоре действительно стоял официант – с бутылкой шампанского и двумя бокалами на подносе.
– Вас желают угостить… – он помедлил, не зная, отдать ли поднос на пороге или всё же зайти. Видимо, старания очаровательной особы были слышны на всём этаже. Кроме того, трусы у Олега после профилактического обливания из графина еще не высохли.
– Заноси, – кивнул Шорохов. – А кто угощает, если не секрет?
– Не секрет. Из четыреста одиннадцатого. И вот просили передать… – официант вручил ему мобильный телефон.
В ту же секунду аппарат на тумбочке умолк, зато зазвонила трубка. Олегу стало так интересно, что он не удержался.
– Спишь?.. – спросил в ухе Лопатин.
– Сплю, Василий Вениаминович, – ответил Шорохов.
– Одевайся, и вниз.
– Э-э… так это…
– Дело срочное. У тебя пять минут.
Олег, скривившись, выключил мобильник и объявил:
– Оба свободны. Бухло заберите себе.
– Извиняюсь, что помешал, – брякнул официант.
– Всё в порядке. Мы уже закончили.
* * *
Урну у входа всё-таки погасили – для этого зачем-то понадобилось опрокинуть ее набок и раскидать мусор по ступеням.
Ледяной ветер мгновенно превратил влажные джинсы в две негнущиеся трубы, и Олег, увидев у подъезда синее «вольво», обошелся без приглашения. В салоне гремела «Соловьиная роща» – не ремикс и не трибьют, а самый что ни на есть оригинал в исполнении Лещенко.
Лопатин сделал музыку тише и рванул с места.
– Василий Вениаминович, а нам обязательно в этом дерьме жить? – спросил Шорохов.
– Ты о чем?
– Я про гостиницу.
– Можно и не в этом. Можно в другом. Лишь бы вокруг вас народу вертелось поменьше… и попроще. В приличном месте всё на виду. Покупка или аренда квартиры исключена. Нас же здесь нет.
– И не будет, – добавил Олег. – И жилищных перспектив тоже…
– ФСБ свою площадь предлагает, но там куда ни плюнь – везде микрофоны, микрофоны…
– «Эта работа изменит твою жизнь к лучшему», – с чувством процитировал Шорохов. – «В твоих руках будет власть над человечеством…»
