– И жрецы всерьез думают, что мы идем на все это ради помощи чужим людям, – едко добавил Шадек и отвернулся.
– Все равно ты придешь именно к этому, как бы ни брыкался, – Дорал вытянул скрещенные в лодыжках ноги и принялся собирать со штанин соломинки. – Ты же знаешь: маги иногда даже погибают, спасая людей от напасти. И заметь, не оттого, что их к этому принуждают… А в сей вздох мы возвращаемся к магическим талантам гномов. Представляете, как редко встречаются гномы, способные оставить свои семьи так, как это вынуждены делать многие из вас?
Молодые маги понимающе закивали.
– Получается что? Получается, что раз Божиня создала их семьянинами, то по замыслу самой же Божини магический дар гномам ни к чему.
– Тем хуже для них, бесталанных, – заявил Кинфер и на всякий случай грозно обернулся к Умме. – И для лишенных дара, и для тех, кому не по зубам оборонная магия. Пусть сидят себе в Школе тихонечко, нам и без них хорошо!
В Тамбо ученики были почти заперты в течение всех шести лет обучения. Им не воспрещалось перемещаться по городу и выбираться за его пределы, но лишь в свободное время, которым отнюдь не баловали. После заката ворота Школы запирались, и даже маги последних лет обучения предпочли бы месяц питаться холодной овсянкой, чем не успеть вернуться в Школу до заката и навлечь на себя гнев магессы Шавы.
Уехать из Тамбо можно было лишь на месяц отвязки один раз в год. Эти отвязки, да короткие вылазки в город, да еще редкие выезды на природу вроде нынешнего – вот и все внешкольные радости учеников.
Теперь, удалившись достаточно далеко от Тамбо, они поначалу воспринимали все окружающее с жадным восторгом. Редко когда приятные, но непримечательные весенние пейзажи удостаивались такого внимания.
Однако за время пути умиляться поднадоело даже целителям. Тележки все ехали и ехали, наставники молчали, цель поездки никак не показывалась.
Шадек с прищуром следил за темной стеной высоченных сосен у левого края тракта. В свете заката лес становился похожим на гигантскую щетинистую тучу, между зубьями которой растекается живой кровящий огонь.
– Эй, цаца ушастая, – Шадек дернул Кинфера за рукав, – это что, пизлыкский лес?
Неподалеку оглушительно застрекотал кузнечик.
– Пизлыкский, – кивнул Кинфер. – Боишься троллей?
– Весь трепещу, – кисло протянул Шадек, не сводя с бора глаз.
– Тролли почти не выходят из чащоб, – подала сзади голос Бивилка. – А еще же они неагрессивны и разумны.
– Да? – не поверил Шадек и прищурился на лес с еще большим подозрением.
Бивилка облокотилась о борт рядом с ним.
– Тролли живут во всех краях Идориса, где есть большие леса. Они не опасны, а некоторые даже знают общую речь.
Шадек смотрел на Бивилку так, словно ожидал, что она вот-вот расхохочется, но магичка была спокойна и серьезна. Дорал молчал, отвернувшись.
Телега целителей под управлением магессы свернула с тракта, нырнула в длинные тени, направилась к зловещей зубастой туче.
– Да будет вам, – не поверил эльф. – Отдых под сенью пизлыкского леса?
Боевые маги повернули следом за целителями.
– Однако, – вновь заговорила Бивилка, – в этих лесах все-таки водятся опасные создания – оборотни, змеи, мавки, кикиморы…
Девушка умолкла.
– Драконы, – подсказал Кинфер. – Демоны. Слоны.
– Не смешно, – строго ответила ему Бивилка.
Дорал хлопнул Кинфера по плечу, указал подбородком на тропку, и эльф послушно направил телегу следом за остальными.
