Кайл не сомневался, что его мачеха уже через пару минут получит всю подробную информацию о встрече в ресторане, включая описание Ханны. Эйлин, например, безусловно заметила, что у Ханны не брендовая сумочка, а потрепанный синий рюкзак. Кайл такими вопросами не интересовался, да ему и не нужно было. Он никому ничего не должен был доказывать: благодаря квартире на Лонг-Айленде, дому на Барбадосе, шале в Аспене и отнюдь не скромному банковскому счету отца Кайла с рождения относили к «альфам» нью-йоркского сообщества. В такой ситуации вполне можно позволить себе пару дыр на джинсах, ведь такую одежду сочли бы проявлением индивидуальности. Кайл был не настолько наивен, чтобы не понимать этого.
– Боюсь, я не соответствую ее требованиям, – сухо отметила Ханна, когда Эйлин отошла.
Кайл вздохнул. Естественно, Ханна оказалась весьма внимательна. Но, учитывая ее мешковатый свитер, очки и рюкзак, трудно было не заметить, что обычно она не обедала в таких ресторанах.
– Но, к счастью, она моим тоже. И как только можно носить лиловый мех поверх желтого свитера? А ведь при этом даже мне видно, что мех настоящий. Это отвратительно. – Неодобрительно поморщившись, девушка снова уставилась в меню, которое изучала уже некоторое время.
Интересно, что бы она сказала о коллекции мехов Серены? Как бы то ни было, Ханну этим стервам из Верхнего Ист-Сайда запугать оказалось не так-то просто. А запугивать они, несомненно, умели. Кайл уже приводил в это общество девушек, очень волновавшихся оттого, что у них складывалось впечатление, будто их сумочки и украшения не соответствуют здешним критериям. У женщин в отношении аксессуаров явно какой-то пунктик. Вероятно, во всем мире не было ничего, что интересовало бы Кайла еще меньше, чем сумочки. К счастью, ему самому сумки не требовались.
Невзирая на снегопад – а может, именно благодаря ему – в ресторане царило отличное настроение. Все казались благодушными, поскольку погода нарушила привычный порядок вещей. К тому же близилось Рождество, и даже люди нерелигиозные чувствовали свою сопричастность празднику, – весь город Нью-Йорк словно погрузился в рождественскую сказку, и избежать рождественского настроения не представлялось возможным.
Прошло уже несколько лет с тех пор, как Кайл встречал Рождество в Нью-Йорке. Его семья ставила в доме на Барбадосе елку, правда из пластика. Искусственная елка была очень качественной и выглядела почти как настоящая, но если ее случайно коснуться, она оставляла на коже неприятное ощущение. До сих пор Кайл не скучал по настоящей елке и Рождеству в Нью-Йорке. В конце концов, теплое море и великолепные вечеринки позволяли отлично провести время с Рождества по Новый год. Несколько семей, живших по соседству, тоже приезжали на Барбадос с тех пор, как Кайл был еще подростком. Он предвкушал встречу с Дэвидом – они собирались пойти на серфинг. Казалось, что каждый год при встрече они начинали с того же места, на котором остановились.
Последнее Рождество в Нью-Йорке Кайл провел со своей матерью, Кристиной, и воспоминание об этом вызывало тягостные ощущения. Не лучшее воспоминание в его жизни. Но, собственно, разве раньше он не любил снегопад на Рождество? Кайл и его старший брат Росс так волновались, что вечером перед Рождеством не могли уснуть. Они долго разговаривали и пытались не спать, чтобы наконец-то увидеть Санту, когда тот приносит подарки. Вместе с Зусей, их тогдашней нянечкой, мальчики накануне готовили шоколадное печенье и потом ставили его в блюдечке у камина вместе со стаканом молока. Они договаривались дежурить по очереди всю ночь, чтобы поймать Санта-Клауса, даже заводили будильник, чтобы не уснуть. Но затея с будильником почему-то так ни разу и не сработала. Только годы спустя Кайл догадался, что будильник отключала мама.
