Её голос становился тише, но каждое слово отзывалось во мне, раскрывая образы, существовавшие прежде лишь в самых смелых грёзах.
– Или мчаться по равнинам с табунами быстроногих антилоп, – её руки раскинулись подобно крыльям. – Познать истинное единение, абсолютную свободу, когда ветер становится твоим дыханием, а мир растворяется в стремительном танце движения.
Я молчал, околдованный этими видениями. С каждым её словом я всё глубже проникал в суть этого мира, его безграничных возможностей. Он был невообразимо далёк от моей эпохи, где техника стала продолжением человека, но парадоксально ощущался более родным и настоящим.
– Как это возможно? – наконец выдохнул я, чувствуя, как её слова преображают моё сознание.
– Всё становится возможным, когда позволяешь себе отпустить привычное знание, – ответила она. – Здесь не властвуют – здесь чувствуют. И это неизмеримо могущественнее любой технологии.
Соприкосновение с разумом орла оказалось подобно нежному касанию водной глади, где каждое движение рождает расходящиеся круги. Его сознание раскрылось перед нами, как рассветный цветок, – не из страха или подчинения, а следуя древнему закону единства всего живого.
Его мир влился в мой подобно горному потоку. Острота его зрения поразила меня: каждая деталь внизу – изгиб реки, колыхание травы, мимолётное движение мыши в тени дерева – обрела кристальную чёткость. Его крылья рассекали воздух с величественной уверенностью, находя незримые потоки, что держали его между небом и землёй.
Это было не подчинение чужой воли, а удивительное слияние сущностей. Я ощущал его силу, его грацию, его извечное понимание ветров и небесных просторов. Его мысли текли чистым потоком – не словами, но образами, чувствами, древними инстинктами.
– Он принимает нас без страха, – прошептал я, чувствуя, как наши сознания сплетаются в единую песнь.
– Здесь нечего бояться, – отозвалась она. – В этом мире мы все равны. Нет власти – есть только единство.
Я позволил себе раствориться в полёте. Ветер пел на крыльях, небо обнимало со всех сторон, а земля внизу раскинулась бесконечным полотном жизни. И вдруг я понял: это было больше, чем просто слияние с орлом. Это был урок о том, как много можно постичь, отказавшись от желания властвовать и доверившись потоку бытия.
– Мне пора уходить, – прозвучал в моём сознании её голос. – Но ты можешь остаться здесь до следующего рассвета, когда путь в твоё время вновь откроется.
Моё безмолвное согласие родилось прежде, чем я успел его осознать.
Она растворилась в воздухе, словно утренняя дымка под лучами восходящего солнца.
Я огляделся и замер, осознавая странную перемену. Что-то неуловимо изменилось – и это "что-то" было мной самим. Опустив взгляд на свои руки, я увидел их такими, какими они были много лет назад: маленькими, с гладкой нетронутой кожей, ещё не знавшей ни морщин, ни шрамов времени.
– Я снова ребенок, – прошептал я, и это осознание пришло с той хрустальной ясностью, что бывает только во снах или чудесах.
Солнце поднялось чуть выше над горизонтом, окутывая мир мягким золотистым сиянием. В воздухе царила удивительная тишина – ни рокота моторов, ни привычного гула технологий. Мир дышал первозданным спокойствием. И вдруг, как пробуждённое воспоминание, пришло знание – пора в школу.
Дорога стелилась под ногами знакомой лентой, тело помнило путь даже там, где память казалась размытой. Вскоре показалось здание школы – светлое деревянное строение с широкими окнами, впускающими утреннее солнце. Мои сверстники уже собрались в этом необычном классе. Я скользнул за парту, чувствуя себя одновременно чужим и удивительно своим.
