Должен сказать, что слияние сознания с животными – это нечто совершенно особенное, почти невыразимое обычными словами. Учителя пока не раскрывали нам всех тайн этого искусства, но говорили, что наши физические тела при этом исчезают, укрываясь в загадочном "пустом месте". В животное переходит лишь сознание, но и оно претерпевает удивительные изменения. Оно словно раздваивается: часть остаётся твоей, человеческой, сохраняя память и разум, а другая сливается с естеством существа, в которое ты входишь. Это не захват чужого тела, а скорее танец двух душ, учащихся двигаться в едином ритме.
Мы уже освоились с птицами и крупными животными, но разум ужа оставался для нас загадкой. Март, верный себе, решил прибегнуть к маленькой хитрости.
– Ты первый, – произнёс он с наигранной серьёзностью. – Я постерегу, чтобы никто не увидел момент перехода.
Я только вздохнул. Конечно, он всё продумал заранее, зная, что я не смогу отступить. Выбора не оставалось. Приблизившись к камню с ужами, я сосредоточился на переносе сознания. Всё случилось стремительно и удивительно естественно: миг невесомости, мягкий толчок – и вот я уже ощущаю себя распластанным на тёплом камне.
Первые мгновения в теле ужа были подобны погружению в иную реальность. Солнечное тепло пронизывало каждую чешуйку, даруя неведомое прежде блаженство покоя. Мир преобразился: запахи обрели невероятную глубину, звуки стали приглушёнными, словно сквозь вату, а зрение изменилось так, будто я смотрел на мир сквозь прозрачный кристалл у самой земли. Каждая неровность камня под телом, малейшее колебание травинки вокруг ощущались с поразительной чёткостью.
Но где-то в глубине сохранялось моё человеческое "я", напоминая о цели нашего превращения. Заставить себя двигаться оказалось сложнее, чем я предполагал. Управление длинным, гибким телом ужа требовало совершенно иных навыков, чем привычная ходьба. Однако вскоре я уловил особый ритм движения и плавно соскользнул с камня.
Март стоял поодаль, наблюдая за мной с едва заметной улыбкой.
– Как ощущения? – донёсся его голос, теперь звучавший странно глухо, будто бы сквозь толщу воды.
Я не произнёс "нормально" – скорее передал это чувство – и он понял без слов. Через несколько мгновений рядом со мной возник второй уж. Март, хоть и держался уверенно, двигался с той особой осторожностью, которая выдавала новичка в незнакомом теле.
Мы устремились вперёд, ведомые древним инстинктом. Скольжение оказалось на удивление естественным: тело двигалось с грацией воды, почти беззвучно, а земля под нами ощущалась продолжением нашего существа, словно мы стали частью её извечного дыхания.
Овраг открылся перед нами во всей своей первозданной мощи. Густые заросли сплетались в живую стену, непроходимую для обычного человека, но для наших гибких змеиных тел каждая щель становилась дорогой, каждый просвет – приглашением к движению.
Впереди пространство как бы дрожало от незримого напряжения. Это не было физическим ощущением – скорее, тонкой вибрацией на грани сознания. Между плотными ветвями кустарника что-то мерцало, едва уловимое даже в ярком полуденном свете.
– Это оно, – передал мне Март без слов, одним лишь импульсом мысли.
Мы замерли у высокого обрыва, где заросли образовывали естественное укрытие вокруг источника мерцания. Магия здесь ощущалась почти осязаемо, становясь всё сильнее по мере нашего приближения. Заклинание было сложным, я чувствовал это всем своим существом.
