Подбираясь ближе к светящемуся кусту, я начал улавливать нечто необычное. В сознании мелькали отголоски чужого присутствия, не похожего ни на Марта, ни на его брата. Это было что-то невесомое, словно дуновение ветра, но отчётливо иное, чем всё испытанное мной прежде. Над кустами, купаясь в солнечных лучах, парила стрекоза. Её крылья, подобные тончайшим листам хрусталя, преломляли свет, создавая вокруг неё сияющий ореол всех цветов радуги.
– Март, ты чувствуешь здесь кого-то ещё? – спросил я, напрягая все чувства, пытаясь уловить малейший отзвук чужого присутствия.
– Да… Что-то есть, – отозвался он. – Давай понаблюдаем пока.
Мы затаились в высокой траве, стараясь раствориться в окружающем мире, обострив все чувства наших змеиных тел до предела. Из тени своего укрытия я не мог оторвать взгляд от стрекозы, продолжавшей свой воздушный танец над кустами. Она описала несколько плавных кругов, словно размышляя о чём-то, а затем с удивительной грацией опустилась на камень неподалёку от мерцающего куста.
Сложив свои хрустальные крылья, стрекоза совершила два стремительных оборота на тонких, как паутинка, ножках. И вдруг, как в сказке, на месте воздушного создания возникла девочка. Я моргнул, не веря своим глазам, но тут же почувствовал импульс мысли от Марта:
– Это же Илонка!
Конечно, это была она – наша одноклассница Илонка. В ней всегда было что-то особенное, словно она принадлежала не только нашему миру, но и тому, другому – миру крылатых созданий и древней магии. Её точёные черты лица, лёгкая, будто пойманная в полёте улыбка и грациозные движения выдавали в ней эту двойственную природу. Все знали о её особой любви к насекомым – она могла часами наблюдать за бабочками, пчёлами и стрекозами, как будто читая в их полёте какую-то тайную книгу, недоступную остальным.
