– Токсикология еще не готова, но по биохимии видны небольшие отклонения.
– Сеня, пропусти медицинские термины, по-человечески расскажи, что выяснили?
– Хорошо. Ее не морили голодом, не насиловали. Мышечная слабость, заторможенность и келоидные рубцы, вот и все, что обнаружено на данный момент. Рубцов много, разной степени заживления.
– Рубцы – это шрамы, правильно я понимаю? А келоидные – это какие?
– Такие выпуклые. Кстати, в них хирург обнаружил органику. Какие-то веточки или ростки…
Кустов даже не предполагал, какую ошибку совершает, он всего лишь хотел сделать приятное своей подруге. Обладая пытливым умом и природным даром замечать всякие мелочи, Марта любила ломать голову и строить догадки в рабочее время, не выходя из своей каморки, так она отвлекала себя от скучных обязанностей консьержки. Поиск логических связей иногда заводил ее мысли в такие дебри, что верилось с трудом, что такое может быть, но жизнь подтверждала многие ее безумные версии.
– Хотя существует вероятность того, что женщина просто не в себе, – Семен Леонидович попытался привлечь внимание Марты, так как она слушала своего доктора в пол-уха, ее мысли витали где-то далеко, – или страдает каким-то психическим заболеванием. Но раны она вряд ли наносила себе сама. Потому что шрамы есть и в труднодоступных местах.
Абсолютно все виды тайн притягивали Марту как магнит, начиная от возникновения Вселенной до самой простой и обыденной: почему Клара Вадимовна с пятого этажа упорно игнорирует мусоропровод и ежедневно выносит ведро на улицу. Но если последняя легко раскрылась: почтенная старушенция просто совершала моцион – она называла это фитнесом, то первая была скрыта от человеческого разума навсегда.
– Погоди, Сеня, а как врачи общались с пациенткой?
– Писали на таком специальном планшете с фломастером. Даже не думай об этом!
Кустов правильно прочел мысли своей подруги – у нее горели глаза хорошо знакомым ему азартом.
– Мне так кажется, что полчаса уже прошли.
– Возможно, – рассеянно проговорила «хозяюшка».
Семен Леонидович оказался предоставленным сам себе в неподходящее время, во время желанного ужина. Он осознал свой промах. Если бы история была рассказана на полчаса позже, он был бы накормлен.
– Если ты не против, дорогая, я поухаживаю за собой сам, – попытался он вновь привлечь ее внимание.
Ответа не последовало.
Мужчина должен быть решительным во всем, что касается жизненно важных вещей, таких, как защита родной земли, завоевание любимой женщины и добывание хлеба насущного. Под покрывалом из шуршащей фольги Кустов нашел что-то из риса, грибов и зеленого горошка.
– Сеня, я могу попросить тебя? – голос Марты был непривычно ласковым. Это вызывало чувство тревоги.
– Дай мне полчаса, счастье мое, – Семен Леонидович накладывал себе еду. – И я буду готов тебя выслушать.
Ждать даже полчаса – это было для Марты серьезным испытанием, но она училась уважать интересы своего мужчины. Она поднялась и быстро расправилась с накладыванием еды в тарелку – Кустов был слишком медлителен во всем. Мимоходом она поставила разогреваться шпикачки, нарезала хлеб, налила чайник. Прошло всего две минуты.
Казалось бы, всего полчаса… Но ведь это 30 минут! А секунд аж 1800!! Она ушла в комнату и вернулась одетая для выхода на улицу. Семен Леонидович опасался произносить что-либо, видя, как Марта старается соблюдать его условие. Обычно важный и неспешный, он торопился, понимая, что ни секунды сверх 30 минут она ему не простит. Чай пил, обжигаясь и глядя в серые глаза подруги, которые были холодны как сталь.
