Угрозу свою Минька не забыл. Он вообще был по-своему последователен. «Корням» своим, двум Лёхам, он всегда говорил:
– Надо, чтобы уважали нас. Боялись. А значит, спускать ничего нельзя. И всегда уметь силу свою показать.
В тот вечер, оказавшись после часа бесцельного блуждания по посёлку в компании «корешков» у дома Коршункова, Минька вспомнил о своей угрозе. Долго уговаривать Некрасова с Горшковым не пришлось. Они и сами были весьма не против поразмяться. Одержать очередную победу, славную и, как обычно, лёгкую. Потешить своё пацанское самолюбие. К немалому удивлению поселковых хулиганов, на их нестройный вопль: «Эй, лох поганый, выходи! Поговорить надо!» учитель отреагировал практически сразу. Он не стал прятаться в квартире. Напротив, он тут же вышел во двор. А дальше… Бой был коротким. Победа – сокрушительной. Но одержал победу эту странный городской парень. Много позже один из непосредственных участников событий Минька Мальков рассказывал: «Такую “вертушку” я только в кино видел. Да он Ван Дамм, в натуре!» Проспавшись к полудню следующего дня, обнаружив на своих физиономиях красочные следы вечернего приключения, трое «крутых» парней начали звонить друг другу. Встретившись на улице, они снова отправились к дому учителя. Извиняться. Коршунков выслушал их извинения несколько прохладно, но вежливо. На прощание пожал всем руки. А спустя два дня Минька с приятелями вновь пришли к Коршункову, но на сей раз – на тренировку. Первым в зал, постучав, вошёл Мальков. На правах парламентария.
– Тренер, примите нас. Заниматься у вас хотим, – уверенно и громко выпалил Минька.
– Да, очень хотим! – подтвердил Горшков, просунув в приоткрытую дверь порозовевшую от смущения физиономию. Некрасов, самый молчаливый и замкнутый из троицы, остался ждать на улице.
– У меня занимаются только школьники, ребята, – улыбнулся Коршунков, взглянув на Миньку поверх очков. Даниил Алексеевич сидел на деревянном школьном стульчике, второй поставив перед собой в качестве стола, и что-то писал в толстой тетрадке. Из соседней раздевалки доносился гул голосов. Тренировка только что закончилась, ученики переодевались, чтобы идти домой. Одевшись, каждый из них заглядывал в дверь, аккуратно отодвинув верзилу Горшкова, и говорил сэнсэю:
– Спасибо за тренировку, Даниил Алексеевич! До свидания!
– Ну, мы же это… Тоже школьники. Только бывшие… – пробубнил Мальков немного растерянно. Он совершенно не знал, как вести себя с Коршунковым. Уверенность молодого педагога в себе в сочетании с его спокойной вежливостью вгоняла Миньку в некий ступор. Наглая, циничная маска, которую он носил так давно, что она уже почти приросла к коже, спадала с него, открывая истинное лицо – лицо предельно неуверенного в себе, даже несколько трусоватого человека с крайне ограниченным кругозором и микроскопическим жизненным опытом.
– Возьмите, тренер, а? – поддержал приятеля Лёха гнусаво, почти жалобно. – Всё нормально будет. Мы стараться будем. В натуре! – добавил он в конце для пущей убедительности.
Коршунков засмеялся. Он закрыл тетрадку и поглядел на своих недавних «обидчиков» дружелюбно и весело.
– Ну если «в натуре»… Так. Тренировки – два раза в неделю, по вторникам и четвергам. В шесть. Не опаздывать. Форма спортивная – обязательно. В зале ходим исключительно босиком. Разуваться при входе – обязательно! Увижу, что шастает кто по залу в уличной обуви, – заставлю мыть пол. Плюс сто штрафных отжиманий. Да, про мытьё полов! Пол ученики моют по очереди. Следующий в очереди – ты!
