Макс Ферстаппен. Как «безумный Макс» покорил Формулу-1 - страница 9

– Я решил перейти в «Бенеттон», и они посадили меня в машину на один сезон. Это стало не лучшим временем для того, чтобы оказаться рядом с Михаэлем Шумахером, ведь он тогда был в своей идеальной форме, – вспоминает Йос Ферстаппен. – У меня не было большого опыта, я не знал, готов ли я к этому, но, так или иначе, я там оказался. Как бы вы ни старались сделать все возможное и добиться наилучших результатов, попасть в «Формулу‐1» непросто, но я провел несколько хороших гонок. Я был уверен в себе на сто процентов, но пилоту должно повезти, чтобы машина подходила ему, а он подходил ей. Решение проводить первый сезон в команде, когда в ней есть Михаэль Шумахер, было не лучшим. Он отлично пилотировал, и давление было очень высоким. Команда сосредоточилась на нем, а меня некому было научить или помочь мне на этом пути. И мне это уже не нравилось. Поэтому в 2003 году я поставил точку. Я мог бы попробовать соревноваться еще год, но желания делать это уже не было. У меня случались удачные выступления, но я знал, что мое место навсегда во второй десятке, а мне этого было явно недостаточно, поэтому я решил, что игра окончена.

Так Йос завершил свою карьеру в «Формуле‐1», и это было трудное решение, учитывая, насколько полезно для пилота развиваться в высшем классе гонок на одноместных болидах. Но он осознанно выбрал другой план: проект под названием «Макс Ферстаппен».

– Я закончил с «Формулой‐1» и сосредоточился на Максе. Я старался дать своему сыну как можно больше, научить его самому важному. Например, когда мы выезжаем на новую трассу, нам приходится ехать по ней на холодных шинах. Вот лучший способ подготовиться к этой ситуации. Сначала нужно прогреть двигатель, торопиться не следует. Что касается меня, выступая в «Формуле‐1», я поступал наоборот, меня не волновал двигатель: у меня было всего два круга, чтобы поймать ритм. А Макс одарен от природы, он быстр, и, взявшись за руль, он сразу же выходит на нужный темп, у него к этому талант. Я работал механиком, занимался двигателями, водил грузовик. Каждые выходные мы ездили в Италию тренироваться. Это было примерно тысяча двести километров пути, и Макс спал в грузовике, его кровать находилась за сиденьями. В субботу с восьми утра мы проводили на трассе целый день. По воскресеньям мы делали то же самое, а примерно в 16 часов мы отправлялись в обратный путь. Затем я отвозил его в школу в понедельник утром. Я всегда старался сделать так, чтобы было весело, иначе он прекратил бы тренировки и занялся бы чем-нибудь другим. Он на самом деле это ценил. А я очень им гордился. Это было не только весело, но и вполне профессионально.

Тот участвовал в своих первых гонках в семь лет. С этого момента малыш окончательно понял, что это уже не игра, а серьезное соревнование. В любом случае рядом был отец, готовый напомнить ему об этом, и атмосфера сильно отличалась от тренировок. Теперь цель состояла уже не только в том, чтобы наматывать круги по хронометру, но и в том, чтобы сосредоточиться на сути дела – соревновании с другими гонщиками. Гонщиками с большим или меньшим опытом, большими или меньшими амбициями. Некоторые из них показывали такие же результаты, что и Макс, но вскоре им предстояло ближе узнать своего соперника, будущего непревзойденного победителя. Уже в свои семь лет Макс знал, что представляет собой высший класс в этой дисциплине, потому что в 2001 году его отец Йос взял его с собой в паддок на Гран-при Малайзии. Он даже дал ему посидеть в кокпите болида «Формулы‐1». Будучи слишком маленьким, чтобы понимать, что с ним происходит, Макс все же остался под впечатлением от увиденного и услышанного.