Генеральный поперхнулся, и я совсем неделикатно хлопнула его ладонью по спине.
– Осторожнее! А то я искусственное дыхание делать не умею.
– Зато вы умеете хамить.
– Поклёп, причём наглый. Я просто не совсем в трезвом уме. И потом, вы меня всё равно уже уволили. Так что могу делать, чего мне вздумается. Хочу халву ем, хочу коньяк пью*.
(*Искажённая цитата из фильма «Девчата»: «Хочу халву ем, хочу пряники».)
– Халву? – Юрьевский оглядел мой образцово-показательный чистый стол. Если не считать бутылки, конечно. – А у вас есть халва?
– Нету. У меня ничего нету. Только коньяк. Ещё налить?
– Ну налейте.
Я налила себе и ему. Выпили, не чокаясь.
– И что у вас случилось?
Я дёрнула губой.
– Командировка у меня на день раньше кончилась. Знаете, как в анекдоте. Пришёл муж, а у жены любовник. В шкафу или на балконе. Вот у меня почти то же самое. Только не на балконе, а на диване… и моя родная сестра.
Я налила и выпила опять. Юрьевский молчал, и я продолжила:
– Мы ведь пять лет с ним вместе. Я даже не думала… А Сашка раньше с нами жила. Три года назад я ей квартиру… Да, квартиру. И почему они туда не поехали, зачем у нас?
– Не планировали. Сорвались, – сказал генеральный каким-то бесцветным голосом.
– Может быть. Не знаю, что теперь делать.
– Конкретно сейчас вы занимаетесь тем, что гробите свою печень.
– Да, – вздохнула я. – Но разве о печени думаешь, когда тебе сердце разбили и душу вынули? Какая уж тут печень. Вы ещё скажите – селезёнка. Или желчный пузырь. Или вообще кишечник.
Юрьевский невнятно хмыкнул.
– У меня и нет никого, кроме сестры и мужа. А теперь получается, что и их тоже нет.
Я налила ещё. Себе и генеральному. Он слушал молча.
– Выбежала из дома и подумала – может, мне тоже… изменить ему? Представляете, всерьёз о таком думала.
– Представляю.
– Ну вот. А потом поняла, что у меня ничего не получится. Поэтому купила коньяк… и сюда приехала. Некуда больше. – Я сделала ещё глоток, поморщилась. – Нет, не выйдет из меня алконавта. Треть бутылки даже не уговорила, слабачка.
– Больше и не надо. А то вы потом ничего не вспомните.
– Так может, и хорошо? – Я повернулась к боссу, чуть не расплескав на него оставшийся коньяк из стаканчика. – Выпил и забыл. Как лекарство.
– Увы, – он вдруг улыбнулся, и я поймала себя на не очень трезвой мысли, что у нашего генерального очень милая улыбка. – От лекарств не бывает похмелья.
И вообще Юрьевский красивый мужик. Правда, ему уже за сорок, но зато какой статный… И волосы эти тёмные, до плеч, и глаза – серые, словно сталь… И седая прядь… Ах, романтично.
– Вы чего на меня так смотрите? – спросил генеральный с подозрением, и я засмеялась.
Мне даже неловко не было, когда я ответила:
– Просто поняла, что с вами, пожалуй, изменила бы мужу. Вы такой… как из книжки. Романтичный злодей. Плохой мальчик. Девочки таких всегда любят.
– Боюсь, изменять со мной – не очень удачная идея, – сказал Юрьевский бесстрастно.
– Идея как идея. – Я пожала плечами. – Не хуже и не лучше любой другой идеи, которая может прийти в пьяную голову. Тут дело в вас.
– Во мне? – он недоуменно нахмурился.
– В вас, ага. Хрен вы на меня польститесь.
– Это ещё почему?
Я задумалась.
– Ну… я пьяная.
– Я тоже сейчас не особо трезвый.
– Ну… я ваш сотрудник.
– Я вас только что уволил.
– Ну… я мелкая.
Он на секунду задумался.
– Приподниму. Или на стол посажу. Поправимо.
– Ну… я вряд ли покажусь вам симпатичной настолько, чтобы…
