Мальчик Джим - страница 19

Старик, однако, казалось, ничего не заметил. Он заложил большие пальцы под мышки и захлопал руками как крыльями.

– Харви Хартселл выглядит как закоренелый преступник, – сказал старик. – Он вот здесь застрелил этих лошадей, чтобы они не достались банку. Он расстрелял всех животных прямо на месте, и они его забрали под стражу.

– О, боже! – проговорил дядя Эл.

– Все мне теперь говорят, лучше, мол, тебе не тереться вокруг этого места, где мистер Хартселл живет, но я отвечаю, что это теперь совсем не его место. Разве не так? И что он мне теперь за это может сделать? – Подобная мысль, казалось, была приятна старику. Он поставил ногу на нижнюю балку ворот, будто сам был здесь хозяином. – Раньше я работал на мистера Харви Хартселла, но он обманывал меня, не все выплачивал. А когда я ему на это указывал, прогонял меня. А теперь он в тюрьме.

Джим почувствовал, что он на стороне мистера Харви Хартселла, даже несмотря на то, что тот застрелил лошадей, из-за которых дядя Эл проделал весь этот путь.

– Эти лошади его, – продолжал старик, – бельгийские были.

– Бельгийские, – повторил дядя Эл.

Он нагнулся вперед, перелез через ворота и медленно прошел по загону. Один из грифов захлопал своими огромными крыльями, поднялся в воздух и тяжело полетел над полями. Другой гриф лишь только поднял крылья и зашипел на дядю Эла. Через его перья просвечивало солнце. Джим мог бы согласиться, что крылья были красивы, не будь над ними похожей на голову ящерицы головы грифа. Дядя Эл остановился, вытащил из кармана пистолет и направил его на птицу.

– Ох! – вздохнул старик, – пора идти! – Вцепившись в свою шляпу, он шаркающей негибкой походкой заторопился к углу сарая.

Джим отпустил нос и заткнул пальцами уши. Секунду спустя, получше поразмыслив, он снова зажал пальцами нос. Выстрел оказался не таким громким, как мальчик ожидал; на жаре он прозвучал глухо, нераскатисто. Гриф аккуратно свернул крылья на место и сонно свалился с лошади. Тонкая пелена мух на миг поднялась над лошадью легкой вуалью, которая, как показалось Джиму, сохранила форму лошади, – но тут же опустилась обратно. Дядя Эл вернул пистолет в карман и прошел туда, где лежали лошади. Только увидев дядю Эла рядом с лошадьми, Джим понял, насколько они большие. Это были огромные животные, больше любого мула, которого он когда-либо видел. Казалось, что, если бы дядя Эл смог уговорить их подняться и надеть на них сбрую, они смогли бы весь сарай потянуть за собой. Дядя Эл долго смотрел на мертвых лошадей, не обращая никакого внимания на зловонный запах.

Вместо того чтобы повернуть обратно в Элисвилл, дядя Эл из Флоренса поехал в Миртл-Бич. Он сказал, что никогда не видел океан, и подумал, почему бы теперь не посмотреть. Такое поведение для дяди Эла было необычным, так как дома его ждала работа. Но Джима это изменение планов вполне устраивало: он ведь тоже никогда не видел океан.

Шоссе, на которое они вскоре выехали, вело вниз, в прибрежную низину. По обе стороны дороги во многих местах стояла темная вода. Из нее торчали корявые серые деревья, и мох длинными змеями свисал с их веток. Болота осушали черными речками, чьи воды, казалось, застыли без движения, задыхаясь от коряг. Им долго пришлось ехать по этим местам, и Джим был рад, что они не останавливались. Когда дорога выходила из болота, к ней подступали небольшие селения с полуразвалившимися хижинами. Во дворах бегали цыплята и маленькие, грязные дети. Своры собак всевозможных цветов и размеров свирепо вылетали из-под крыльца и играючи преследовали грузовик, щелкая зубами у его шин. Около каждого такого поселения имелись широкие плантации хлопка или табака. Рабочие в соломенных шляпах или ярких головных повязках, подняв головы от рядов посадок, рассматривали проезжавший мимо необычный грузовик. Время от времени попадались утопающие в деревьях большие белые дома; они стояли гораздо дальше от дороги. Джим подумал, уж не скупил ли банк и эти места. Тогда их обитателям придется разбежаться по сараям и пастбищам, убивая на своем пути все, что попадется на глаза. Впервые с того момента, как они покинули Элисвилл, Джим почувствовал, что его тянет домой. Хорошо, что он не живет в Южной Каролине, подумал он.