– Девушка, а ты новенькая?
– …
– А из какого класса?
– …
– Вечером чего делаешь?
Мы-то уже были девятиклассники. Гормоны заняли в извилинах мозга все окопы и отстреливали любую здравую мысль.
– Может, в кино сходим?
И пошёл на совершенно недвусмысленный маневр. Я развернулся к нему лицом к лицу.
– Ты дебил, да? Ваще ахренел, маньяк!
– Ты, что ли!
– Я! Дебил!
– Ну ты артист…
Как сглазил, сволочь.
Сурена Исааковича вы, конечно, не знаете, а он был нашим соседом по подъезду и по совместительству учителем алгебры и геометрии. Причем таким учителем, к которому очередь из желающих на репетиторство была расписана на пару лет вперёд. К нему ехали со всего Баку. А брал он не каждого. Деньги его интересовали меньше всего. Он был одержим идеей. Он готовил исключительно в МФТИ им. Баумана. Вы можете себе представить, что значит поступить в Бауманку во времена СССР? Это как сейчас на Марс слетать. Кто помнит, тот поймет, о чем я. И брал он двух учеников в год, потому что нагрузка и ответственность были очень высоки. Но он гарантировал поступление в МФТИ. И только туда. Почему? Это была его месть за то, что они его не приняли.
Кончилась Великая Отечественная война. Страна залечивала раны. Он, мальчик из бакинского пригорода, с южной юношеской мечтой в сердце приехал в огромный чужой холодный город под названием Москва. Сдал экзамены на «отлично», осчастливив не только себя, но и всю многочисленную бакинскую родню, а взяли на его место сынка какого-то, сука, начальника. Это была его обида на всю жизнь. И он не говорил «сука», он говорил «синяя курица за рубиль двадцать». Так он называл нас, тупариков, когда мы не занимались. И ещё он говорил, отправляя своего ученика за дипломом в МФТИ: передай им привет от Сурена. Ученики уезжали и поступали. Все! И именно в Бауманку. А он жил в третьем микрорайоне города Баку, в соседнем подъезде, и преподавал в средней школе номер 14 нам, великовозрастным балбесам.
Однажды, придя домой из школы, я застал его у нас дома. Он разговаривал с мамой. Увидев меня, он засобирался домой.
– Вы подумайте! – на пороге сказал он и ушел.
– Мам, я ничего не сделал!
– Сурен Исаакович предложил готовить тебя в институт…
– МФТИ!
– Да! И сказал, что денег не возьмет.
– Вот это да!
У мамы слезы на глазах. О каком ещё счастье можно мечтать для своего дитя? Отец чуть ли не плясал от радости.
– Человеком будет!
Ну, и мне было в общем-то нормально. Математика – это было то, что давалось мне без всякого труда и напряжения. Легко и просто. Как лёгкий Каспийский бриз. Девятый класс подходил к концу. Надвигалось жаркое лето и пора безделья. Мой друг, музыкант, играл в ансамбле и ездил на репетиции на другой конец города. Встретив меня на улице, позвал послушать их концерт в ДК им. Ильича. Мы поехали. Народу было тьма тьмущая, от мала до велика. Родственники, родственники родственников, друзья и друзья друзей и их родственники. Это же Баку. А выступали их дети. Я был горд тем, что я знаком с другом-музыкантом. Хлопал громче всех и кричал «Браво!».
Наступил антракт. Все выплеснулись из огромного зала в ещё более огромное фойе. Сталинский ампир, знаете ли. Колонны терялись в темноте потолков, с которых свисали ещё довоенные люстры. И фрески, фрески, фрески. Сикстинская капелла, мать её. В этом здании, как я потом узнал, располагался госпиталь, где выздоравливал мой раненый дед и где он познакомился с медсестричкой, которая стала моей бабушкой. Тесно жить на этом свете. Так вот, гуляю я по необъятным просторам судьбоносного здания и вижу объявление: Идёт набор в Молодежно-Эстрадный театр (МЭТ). Третий этаж, комната 78. И чего-то подумалось мне: лето длинное, делать нечего, море надоест быстро, и чего бы не поржать?
