– Знаешь эту мисс О’Брайан? – спросила Хестер.
– Знаю.
– Стоит ли спрашивать, насколько хорошо? – (Уайлд промолчал.) – Я так и думала. Она станет с тобой разговаривать?
– Станет.
– Отлично. – Когда машина скрылась за поворотом, Хестер спросила: – Что думаешь?
– Думаю, Мэтью что-то недоговаривает.
– Может, мать Наоми мне перезвонит. Может, даст трубку Наоми.
– Может быть, – сказал Уайлд.
– Но ты сомневаешься.
– Угу. Сомневаюсь.
Оба взглянули на дом Краймштейнов.
– Пора в город. Скоро у меня эфир, – сказала Хестер.
– Ладно.
– С Лейлой говорить некогда.
– Может, оно и к лучшему, – сказал Уайлд. – Поезжайте, готовьтесь к передаче. Я сам с ней поговорю. А потом с Авой О’Брайан.
Хестер протянула ему визитку с номером мобильного:
– Будь на связи, Уайлд.
– И вы, Хестер.
Открыв входную дверь, Лейла спросила:
– Что случилось?
– Ничего.
– В таком случае почему явился со стороны улицы?
Уайлд входил в дом только через заднюю дверь. Пробирался по лесу до внутреннего дворика Краймштейнов. Всегда, без исключений. С тех самых пор, как Дэвид впервые провел его в дом.
– Ну?
Лейла была не просто красавицей: казалось, ее переполняет пульсирующая страсть. Глаз не оторвать, так и хочется разделить с ней эту энергию. Устоять невозможно.
– На ужин остаться не могу, – сказал Уайлд.
Лейла хмыкнула.
– Прости. Появились кое-какие дела.
– Ты не обязан передо мной отчитываться.
– Если хочешь, зайду позже.
Лейла вгляделась в его лицо. Уайлд хотел рассказать ей про Мэтью и Наоми, но, взвесив все «за» и «против», пришел к выводу, что важнее будет сохранить доверительные отношения с крестником. Не стоит закладывать Мэтью матери. По крайней мере, сегодня. Сейчас. Рискованное решение, но Лейла все поймет.
Хотелось бы надеяться.
– В любом случае мне завтра рано вставать, – сказала Лейла.
– Ясно.
– А Мэтью ушел гулять. Не знаю, когда вернется.
– Ты не обязана передо мной отчитываться, – поддразнил ее Уайлд.
Лейла улыбнулась:
– Да ну, какого черта. Если сможешь, приходи.
– Если приду, то поздно.
– Мне без разницы, – сказала она. – Но ты так и не объяснил, почему явился со стороны улицы.
– Видел, как Мэтью выходит из дома.
Чистая правда.
– Что он тебе сказал?
– Сказал, что какой-то Крах позвал его на вечеринку.
– Крах Мейнард, – сказала она.
– Мейнард? Как в названии поместья?
– Угу, как Мейнард-Мэнор. Он сын Дэша.
– Дэш назвал сына Крахом?
– Ему нравится фильм «Дархэмский бык», или как он там называется. Прикинь, да?
– Ну, когда тебя зовут Уайлд… – Он пожал плечами.
– Туше́.
Наступила тьма. Сверчки запели свою колыбельную. Уайлда всегда успокаивали эти звуки.
– Мне пора.
– Погоди. – Лейла сунула руку в карман джинсов. – Нет нужды изображать горца. – Вытащила брелок с ключами, бросила его Уайлду. – Вот, возьми машину.
– Спасибо.
– Пожалуйста.
– Может, управлюсь по-быстрому.
– Я тебя дождусь, Уайлд.
Лейла закрыла дверь.
Восемь месяцев назад, когда Уайлд познакомился с Авой О’Брайан, она жила в неприглядном серо-бежевом кондоминиуме неподалеку от Семнадцатого шоссе. Тем вечером, когда они шли к ней домой, а над головами у них потрескивали флуоресцентные фонари, Ава пошутила, что кондоминиум такой огромный, а домики такие одинаковые, что она часто ошибается дверью.
У Уайлда такой проблемы не было. Он до сих пор прекрасно помнил и место, и адрес.
На первый стук никто не ответил. Уайлд знал планировку домика. Он взглянул на верхнее правое окно. В нем горел свет, но это ни о чем не говорило. Уайлд присмотрелся, не мелькнет ли тень за окном. Ничего.
