Миновав перекрёсток, они свернули на соседнюю улицу и, пройдя по ней около ста метров, остановились у новенького шлагбаума, служащего проходом на территорию, обнесенную колючей проволокой. Шлагбаум был открыт, а за ним, на территории, виднелись несколько больших грузовых машин с затянутыми брезентными покрывалами кузовами.
– Это что, какая-то автобаза? – вкрадчиво поинтересовался Кирилл Матвеевич. – Видно, принадлежит она не бедным людям?
– Понятия не имею, что это за «база» такая, – нахмурился Лука Григорьевич. – Этот участок всегда был пустынной окраиной посёлка, а вот недавно его обнесли колючей проволокой и установили шлагбаум. До сегодняшнего дня я здесь никаких машин не видел, а сейчас вижу и не верю своим глазам. Они будто из воздуха материализовались.
– Верь не верь, а машины вот они, не призрачные, я их отлично вижу, – вздохнул Кирилл Матвеевич. – Так что, долго мы ещё будем на них таращиться? Может, пойдём? Мы обещали твоей супруге вернуться быстро.
– Сейчас, обожди, – изучая взглядом «базу», сказал Лука Григорьевич. – Тебе не интересно, а меня любопытство гложет. Может быть, как-то удастся узнать, что это за таинственное «предприятие»?
Не успели они отойти в сторону от шлагбаума и встать за кустами, как с территории вышли двое мужчин в камуфляжной форме с шевронами националистического батальона «Айдар». Оказавшись за шлагбаумом на улице, «айдаровцы» обернулись и, вскинув в националистическом приветствии руки, попрощались с оставшимся на территории базы мужчиной:
– Слава Украине!
– Героям Слава!
– Чёрт бы их побрал, этих нациков, – презрительно высказался Лука Григорьевич и потянул Безбородько за руку за собой.
– Что с тобой, дружище? – спросил Кирилл Матвеевич, ступая за ним. – Ты идёшь так быстро, что я едва успеваю за тобой.
– Чем дальше мы отойдём отсюда, тем целее будем, – огрызнулся Лука Григорьевич, ускоряя шаг. – Если нацики увидят нас вблизи своей «базы» и, не дай бог, в чём-то заподозрят, наше будущее закончится сегодня, в нашем «нежном» пожилом возрасте.
Они прошли ещё метров двести, перешли на другую сторону улицы и остановились у неприметного одноэтажного строения, над входом в которое висела большая вывеска с надписью «Кафе».
– Надо же, на украинской территории да на русском языке, да ещё крупными буквами! – усмехнулся Кирилл Матвеевич. – Когда мы гуляли с тобой, Лука, по посёлку, я обратил внимание, что надписи на магазинах, магазинчиках и прочих заведениях все на русском языке.
– А чего тут удивляться, Матвеевич? – вздохнул Борзенко. – Здесь, в Меловом, все говорят на русском и живут по русскому укладу и украинскую мову услышишь редко.
– Действительно, я даже не чувствую, что нахожусь на территории Украины, – согласился с ним Кирилл Матвеевич. – Даже в уме не укладывается, что я сейчас в «сопредельном» государстве, а не на российской стороне. Я не удивлюсь, что памятник Ленину здесь где-нибудь остался.
– Нет, памятника вождю пролетариата ты сейчас в Меловом не увидишь, – покачал головой Лука Григорьевич. – Пресловутый закон о декоммунизации плохо ли, хорошо ли, но и у нас исполняют.
– Ленина убрали, а на его месте что-то соорудили? – не удержался от едкого вопроса Кирилл Матвеевич. – Памятник «небесной сотне», например?
– И такого памятника пока в Меловом нет, – уловив в его словах лёгкую иронию, вовсе не обиделся Лука Григорьевич. – Наши люди всё больше к России тянутся и не воспринимают того, что на Майдане произошло. Но ветеранам АТО мемориал всё-таки будет. Где именно его установят, не знаю, но то, что он появится – факт неоспоримый.
