Уловив в обронённой женщиной фразе непонятную двусмысленность, Лесь подошёл к ней. Марыся тут же в неожиданном порыве обняла его и прижала к себе.
– Сегодня ночью уходить вам надо, – сказала она, шмыгнув носом. – Никак нельзя дожидаться утра, никак нельзя…
Девочки перестали есть и удивлённо посмотрели на Марысю, чутко уловив в её голосе тревогу.
– Вы нас прогоняете? – всхлипнула маленькая Ксюша.
– Ох, не думайте так плохо про меня, кралечки? – закрыла лицо ладонями женщина. – Не гоню я вас, упаси Господи, и в мыслях не держу такого. Я хочу жизни ваши спасти, деточки.
Лесь помрачнел. Он и мысли не допускал, что Марыся лжёт им.
– И всё же нас хотят убить? – спросил он дрогнувшим голосом. – Нас хотят…
Его голос сорвался, и он не смог продолжить фразу, словно цепкая, сильная рука схватила его за глотку.
– Ты что-то сказал? – встрепенулась женщина. – Повтори, я не расслышала.
– Мы готовы бежать хоть сейчас, но куда, не знаем, – строго, по-взрослому, сказал Лесь. – Мы никогда раньше не были в этом посёлке. И, попав сюда, мы безвылазно сидим запертыми в вашей хате.
– Я помогу вам уйти в Россию, – встрепенулась Марыся, поспешно вытирая слёзы. – А что будет с вами дальше, боюсь даже представить.
– С нами всё хорошо будет, – поморщился Лесь и решительно добавил. – Только укажите направление, куда идти, и выведите нас из хаты.
– Я выведу вас в Чертково, – женщина взволнованно приложила руки к груди, и в её слезящихся глазах обозначилась тревога. – Вот только куда же вы там пойдёте? Разве что к пограничникам?
– Мы сами решим, – ответил Лесь, и капельки пота выступили у него на лбу. – Только что с вами будет, когда утром Корсак узнает, что мы убежали?
– Ничего… Ничего он мне не сделает, – содрогнувшись от ужаса при упоминании о квартиранте, простонала Марыся. – И вас ловить в Чертково он не решится.
– К пограничникам нам нельзя, – категорически возразил Лесь. – Нас сразу в детдом упекут или, что хуже всего, обратно, на Украину вернут. А вот тогда Корсак доберётся до нас.
На лбу женщины собрались тонкие морщинки. Она напряжённо думала.
– Вам в Чертково тоже задерживаться нельзя, – сказала она после короткого раздумья. – У квартиранта моего всюду свои люди. Лучше бегите подальше от посёлка.
Женщина встала и показалась Лесю ещё толще и выше.
– Я вам денег немного дам и еды в узелочке, – сказала она тихим, дрожащим голосом. – Больше ничем помочь не могу, а очень хочется…
Смахивая платочком с раскрасневшихся глаз слёзы, Марыся вышла из комнаты и заперла снаружи дверь на замок.
– О чём вы с ней говорили, Лесь? – поинтересовалась Ольга. – Я слушала, слушала и ничего не поняла.
– Вам ничего понимать не надо, – угрюмо огрызнулся Лесь. – Вы лучше доедайте, что принесла тётка Марыся, а ночью мы уходим из этого дома.
– Уходим? А зачем? – забеспокоилась девочки.
– Потом расскажу, – грозно, как рассерженный отец, посмотрел на них Лесь. – Раз говорю надо, значит надо. Ночью разбужу и… Если со мной идти не захотите, здесь оставлю, а сам уйду.
Отказавшись доедать ужин, расстроенные и напуганные девочки провели в слезах остаток вечера. Обнявшись, они зарылись с головой под одеяло и лежали под ним, будто отгородившись от всего враждебного мира.
В отличие от девочек, Лесь не терял время даром. С пасмурным видом он тщательно обдумывал все способы побега и возможности затеряться на время в Чертково.
«Как ни крути, а недельку надо где-то перекантоваться, – думал Лесь, наблюдая, как быстро темнеет за окном. – Переходя через мост в Меловое, я видел заброшенное предприятие за высоким забором. А ещё я видел элеватор. Кажется, он тоже уже не работает давно. И ещё, надо раздобыть где-то денег. Того, что нам сможет дать тётка Марыся, наверняка, будет очень мало и нам на них не прожить…»
