– Дети – цветы жизни! – улыбнулся Кирилл Матвеевич и тут же погрустнел. – Мои уже выросли и живут отдельно.
– Вам нехорошо? – заметив происшедшую с попутчиком перемену, забеспокоилась Вера.
– Всё в порядке, – подмигнул он с интересом разглядывающему его Диме. – Ваш поступок меня порадовал, молодой человек, – сказал он, улыбнувшись. – Признаться, я даже устыдился своей недогадливости, когда увидел, как вы отдали голодным детям все запасы еды. И тут же посчитал обязательным последовать вашему благородному примеру.
Дима смутился и покраснел от похвалы взрослого попутчика.
– Я поступил так, как должен был, – сказал он, уводя взгляд в сторону окна. – Только вот курица досталась не детям, а этому… – он замялся, не зная, как назвать бессовестного отца несчастных детей.
– О-о-о, не вспоминайте этого человека, – вздохнул Кирилл Матвеевич. – Он не достоин того, чтобы даже мимолётно упоминать о нём.
– А чем они кормят своих детей… – вздохнула Надя.
– Мы на помойку еду лучше выбрасываем, – поддержала сестру Люба.
– Всё, хватит об этом, девочки, – упрекнула дочек Вера. – Вы лучше в окно смотрите.
– А что там интересного? – переглянулись девочки. – Всё как у нас, всё то же самое.
– То, да не то, – снова вступил в разговор Кирилл Матвеевич. – Сейчас поезд едет по зоне донских степей, ребятушки! Посёлок Чертково, куда мы все сейчас следуем, находится на западной границе Ростовской области в её северной части. Природные условия соответствуют зоне степей с элементами лесостепи. В целом климат является умеренно континентальным.
– И что? – взглянула на него Вера. – Девочки правы: в Оренбургской области точно такие же степи, какие сейчас проплывают за окном.
– Да, я бывал и не раз в вашей области, – хмыкнул разговорчивый попутчик. – И действительно, донские и оренбургские степи весьма схожи, если наблюдать за ними через оконное стекло. А в целом… – он вздохнул, передёрнул плечами, и продолжил: – Природные условия обоих регионов соответствуют зоне степей с элементами лесостепи. Только донской климат, в отличие от вашего резкоконтинентального, умеренно континентальный.
Он что-то ещё говорил о среднегодовой температуре, но Дима больше его не слушал. И вдруг… В вагон вошли две девочки и мальчик.
– Мама, это те самые дети, которым мы отдали свои продукты на вокзале? – вскочили Надя и Люба.
Девочки пошли по вагону с протянутыми руками, подходя к пассажирам и выпрашивая у них подачки. Одни им что-то давали, другие отворачивались к окну, брезгливо морщась. Мальчик с каменным лицом шёл следом за сёстрами, но подачек не выпрашивал.
– Ну вот, продолжение вокзальной трагедии, – вздохнул сокрушённо Кирилл Матвеевич, вынимая из кармана пиджака кожаный бумажник. – А родители этих несчастных детишек ещё большие негодяи, чем я про них думал. Будем надеяться, что они с пользой потратят хотя бы маленькую сумму из той, которую я даю этим обездоленным чадам.
– А может быть, полиции о них сообщить? – прошептал возмущённо Дима.
– Нет, не надо, – доставая кошелёк, возразила мама. – Мы дадим детям немного денег, и… Мы сейчас не дома, сынок, и я не хочу ввязываться ни в какие дурно пахнущие истории…
***
При подъезде к станции Чертково Дима увидел синий забор с колючей проволокой сверху, тянувшийся по краю железнодорожных путей. Так же он увидел большой пешеходный мост через железнодорожные пути, одна часть которого заканчивалась где-то за забором, откуда виднелся сине-жёлтый украинский флаг. Синий забор тянулся вдоль всей станции, и из окна вагона казалось, что ему нет конца.
