Кроме того, то, что ребята пропали группой, о многом говорит. Хотя, – я пожал плечами, – сейчас делать выводы рано. У меня слишком мало данных.
– Вы спрашивайте, – вздохнул он.
– У меня, в принципе, еще три основных вопроса: во-первых, когда и отчего умерла Галина мать?
Лицо его на мгновение исказилось, но клиент справился с этим, отведя от меня глаза.
– Это имеет отношение к делу? – спросил он, глядя в окно.
– Если бы не имело, я не стал бы спрашивать.
Он помолчал и внезапно ответил:
– Она была серьезно больна. Умерла, когда Гале исполнилось пять лет. Это, конечно, отразилось на Гале, но мы с ней смогли восстановить семью, создать ее заново. И у нас все было хорошо.
– Во-вторых, – продолжил я, удовлетворенно кивнув, – кто вы такой и чем занимаетесь, – тут я счел нужным добавить: – Странно, что я о вас ничего не слышал. Я вообще-то знаю всех людей в Тарасове, занимающихся более-менее серьезным бизнесом.
– И не должны были в принципе, – он помолчал, решаясь. – Потому что моя деятельность и работа моих людей обычно приписывается другим. Мы работаем на рынке мебели. Но не продаем и не производим, а помогаем серьезным людям заключать между собой значительные контракты.
Я возглавляю крупную компанию, сотрудничающую с нашими крупными торговыми предприятиями. Мы помогаем им начать серьезные отношения с наиболее надежными фирмами-производителями за рубежом, чтобы они могли здесь представлять их продукцию как дилеры. Мы специалисты по завязыванию контактов и созданию крепких, дружеских сотруднических связей. Организуем встречи руководителей компаний, обеспечиваем правовую поддержку фирм, прорабатываем крупные модели и мелкие детали соглашений между ними и нашими клиентами, создаем блоки рекламных кампаний и так далее… – Он помолчал, потом глянул на меня, деловито и спокойно: – В общем-то, все… К слову, нашими клиентами являются корпорация «Итальянский дом», всероссийская сеть салонов красоты «Элита», фирма «Индгрэд», «Астрон: встроенная мебель в вашем доме», акционерное общество «Росстандарт»… Это из крупных.
– Хорошо. В-третьих, почему вы не хотите, чтобы о вашем ко мне визите кто-либо узнал?
– Это не мое желание. Это желание остальных родителей. Так решило большинство из нас.
Видя мое непонимание, он сменил позу и кратко объяснил происходящее:
– Вчера в обед мы собрались все вместе, уже переговорив с милицией и дав показания. Проблема в том, что в достижение ментами результатов в короткие сроки никто из нас, родителей, не верит… Хотя на уши поставлены многие, очень многие. Все пропавшие – дети весьма непростых людей, – когда он говорил это, лицо у него было не очень доброе. Я мысленно вздохнул и продолжил слушать.
– Понятно, что раз к делу подключились высокие чины, они совсем не будут рады, если узнают, что мы решили еще и частника нанять. Это только осложнит наши отношения, да и вам будет мешать. Поэтому мы решили просить вас не разглашать, что вы работаете над этим делом.
– Понятно, – кивнул я. – Понятно и разумно. Я, конечно, учту… – Помолчал, глянул на него и добавил: – Я возьмусь за это дело… Давайте поговорим об оплате.
– Давайте, – кивнул он, явно удовлетворенный. – Если найдете следы детей, какую-то важную информацию, которая поможет милиции их найти, – десять тысяч долларов. Если найдете их сами, живыми – тогда по десять тысяч за каждого, – он неожиданно замолчал, явно обдумывая что-то важное. Наконец додумал про себя, самому себе кивнул и добавил: – Если что-то сверхординарное и будет возможность спасти только одного… помните, что я ваш основной наниматель. Премию при подобных обстоятельствах гарантирую.
