Поначалу в ожидании взлёта, эта группа «новеньких» тихо обсуждала содержимое длинных ящиков, тыча в непонятную маркировку и надписи чёрным шрифтом. Потом, уже после набора высоты, один из дедов, вероятно, решившись последовать примеру бывалых солдат, тоже закинул бушлат на штабель. Но, поговорив с ними, бушлатик свой вернул на плечи и боязливо отсел подальше, к аппарели. На вопрос товарищей: «Ну, что там?», он лишь показал пальцем на красный треугольный знак, что виднелся с торцов ящиков. Внутри пиктограммы читалось: «Взрывоопасно!» и громко крикнул из хвоста самолёта: «Реактивные снаряды, для вертолётов…». Одним словом, весь полёт эти бойцы пытались спать, сидя на пластмассовых откидных сидушках, посматривая, то на безмятежно дрыхнущих бывалых десантников, то на ящики со смертоносным грузом, что они приспособили под свою лежанку.
Самолёт выровнялся. Подполковник взглянул в иллюминатор на молочную белизну. По трапу, из пилотской кабины на грузовую палубу спустился борттехник:
– Товарищи офицеры, – он обратился к Кузнецову и ещё двум полковникам, что сидели в носовой части самолёта, на нескольких нормальных пассажирских креслах, – приступаем к снижению. Если кто хочет в туалет, идите сейчас. Ведро через пять минут убираю. Потом не забудьте пристегнуться.
Проходя вдоль бортов, он проверил стропы, крепящие груз. Согнал с ящиков сонных бойцов. Послал одного «молодого» закрыть и привязать ведро, служившее на время полёта отхожим местом. Озабоченно осмотрел что-то в районе аппарели. После чего проконтролировал, чтобы солдаты пристегнулись, и вернулся в кабину.
Кузнецов поднял ворот кителя. Грузовая кабина хоть и отапливалась, но температура выше семнадцати не поднималась, и за четыре часа полёта, он немного успел продрогнуть. Август. В Москву офицер полетел нормальным гражданским рейсом и, естественно, ни о каких тёплых вещах и не думал. А вот назад, ни в Ашхабад, ни в Душанбе, билеты достать не удалось даже через военного коменданта аэропорта. В последний момент его включили в полётный лист на пограничный транспортный борт, что внезапно спланировали для вывоза какого-то имущества. Благо летал он в командировку в главное управление Погранвойск и был в кителе. В одной рубахе, он бы сейчас совсем замёрз.
Тяжёлый транспорт вышел из облаков, и солнце опять плеснуло ослепительной яркостью и теплом в круглый иллюминатор. Внизу отчётливо виднелись зелёные, жёлтые и серые прямоугольники бесчисленных полей и огородов Ферганской долины. Самолёт слегка довернул, завалившись на крыло, и прямо по курсу показались величественные Фанские горы – значит, почти прилетели, за ними уже прячется Душанбе. Четверо бывалых дедов пересели ближе к носу, на сидушки, сразу за офицерскими креслами, для приличия оставив субординационную дистанцию в две откидных скамьи. При этом несмотря на холод, свои бушлаты они одевать не стали, в отличие от остальных солдат, закутавшихся в них целиком. Сергей Кузнецов улыбнулся бесхитростной смекалке опытных воинов, которые просто знают, что всех ждёт после посадки, и, сейчас охлаждаются, так сказать, впрок. Потом, где они найдут такую прохладу? «Наверное, с Пянджского отряда. Там равнина, жара даже ночью не спадает» – сделал дедуктивный вывод начальник разведывательного отдела 66-го Памирского пограничного отряда КГБ СССР, дислоцирующегося в городе Хорог, подполковник Кузнецов Сергей Васильевич.
