― Хорошо, ― кивнула Эля, принимая ответ и находя его удовлетворительным. ― Тогда почему…
― Стой-стой, ― перебил ее, ― я ответил на один вопрос. И это было авансом. После того, как расскажешь мне свою тайну, получишь ответы на остальные два.
Я присел и приготовился слушать.
― А вдруг ты обманешь? ― Эля сощурилась.
― Даю честное слово плохого парня, ― произнес торжественно, положив руку на грудь. ― Рассказывай.
22. Глава 22
Эля.
― Хочешь пива? А нет, черт, у меня другого алкоголя нет. Думал для храбрости тебе предложить.
Я улыбнулась и смущенно опустила взгляд.
― Я не очень балуюсь алкоголем. А если и могу выпить, то немного красного вина.
― Прости, вина нет.
― Ничего, ― продолжая смущаться, ответила я, ― мой амулет для меня сделал Пашка, мой лучший друг.
― Интересно. Зачем?
― Он заряжен, если ты понимаешь, о чем я.
Матвей прищурился и хмыкнул.
― Все это хрень. Я в такое не верю.
― Возможно, только как ты избежал жуткого столкновения?
― Допустим. Что дальше?
― Пашка мне сделал его еще до болезни. Он родился с даром, а заболел, когда ему было пятнадцать.
― Что у него было?
― Рак, ― выдохнула я, и крепко сжала пальцами горячую чашку, ― рак легких.
К горлу тут же подкатил ком, и по щеке скатилась слеза. Стало тяжело дышать и я постаралась взять себя в руки.
― Я помню, как ему было тяжело в последнее время. Как он страдал. Как химия приносила ему боль.
Прикусив губу до крови, я поднялась со стула и прошла к огромному окну, желая спрятать свой взгляд от Матвея. Перед глазами встала картина двухлетней давности. Я до сих пор помнила его выражения лица, когда он страдало от болей. Как мучился, а под конец не мог сам дышать. И самое страшное в этом, что ты смотришь на него и не можешь ничем помочь.
― Его лечили? ― услышала за спиной тихий голос.
Я хмыкнула и снова прикрыв глаза, едва заметно кивнула.
― Лечили, если это можно так назвать.
― О чем ты?
― Мой друг, как и я, никогда не жили богато. Для его лечения нужна была огромная сумма. Мы ее собирали, обращались в различные благотворительные фонды, искали людей, которые размещали информацию в соцсетях.
― Никто не помог?
― Почему? Помогли. Но было слишком поздно.
― Он умер?
― Да. Мы как раз собрали нужную сумму, но было уже слишком поздно. Пашкины родители даже квартиру продали, чтобы сына спасти.
Матвей развернул меня за плечо к себе и увидел в моих глазах слезы.
― Ты поэтому ненавидишь богатых?
― Почему? ― я покачала головой и улыбнулась. ― Я не ненавижу. Я злюсь, что пока одни бесятся с жиру и не знают куда потратить деньги, другие ищут эти деньги, чтобы просто спасти жизнь человека!
Я сбросила с себя его руки и пройдя по комнате, присела на диван.
― Были некоторые знакомые у моих родителей. Они бизнесмены, бабок куча. Ты не подумай, я никогда не завидовала. Просто, когда отец обратился к ним за помощью, они отказали. Пашка был мне как брат, а когда он ушел, как будто забрал частичку моего сердца с собой.
― Мне жаль, что он умер.
Я покачала головой.
― Он знал, знал, что умрет. Он видел свою смерть. Просил нас не собирать деньги, говорил, что они не понадобятся. А мы не могли сидеть сложа руки. Мы верили, что поможем ему, что однажды все изменится. И изменилось. В день его смерти все стало так пусто и ничтожно. Все ушло на второй план. Я только не могу понять, почему он для себя не сделал амулет.
― Ты правда веришь, что амулет тебя спасает?
