Инга кончает довольно быстро и я просто мучаю ее в попытке достигнуть вершины удовольствия. Не протестует, а дает мне получить желаемое. Когда это наконец происходит, сперва накрывает эйфорией. Но потом…
Потом приходит осознание. И становиться противно от самого себя. Я только что трахнул одну, представляя, что это другая. Никогда не думал, что опущусь до подобного. И когда Рома рассказывал, как его повело на девчонке, тоже не верил. Тем более я никогда, даже в самом страшном сне не мог предположить, что подобная участь постигнет и меня.
Тельце рядом со мной завозилось, и пришлось отвлечься от мыслей.
— Ты куда? — спросил ее.
— Домой, — Инга пожала плечами, мол, и сам понимаешь.
— Оставайся, — предложил я, — сходим в душ, закажем пиццы. Утром поедешь.
Девушка улыбнулась и кивнула с согласием. Я приобнял ее за шею и притянул к себе. Она не виновата, что в моей голове другая. И не такая как Вероника, которая сперва будет корчить невинность, а потом позволять себя унижать и топтаться по собственному достоинству.
Брюнетка устроилась на моем плече и притихла. А я посмотрел в окно. На ночной город и его огни. И на темный небосвод, на котором не было видно звезд. Где-то там, высоко в небесах, мчался по звездным дорогам мой лучший друг Ромка. Где-то там он останется вечно молодым, с задорной улыбкой и азартом в глазах. Теперь он точно счастлив. А нам, всем тем, кто любил его, придется смириться с утратой.
26. Глава 26
Эля.
Как же я люблю субботу. Не надо никуда вставать рано, особенно если это холодный осенний день. Валяйся себе в кроватке и только на кухню за чаем бегай и за перекусом. Так считала и моя мама. Мы обе любили понежиться в кроватке и обычно по выходным могли спать до обеда. А сегодня еще и дождь накрапывал за окном, и небо свинцовыми тучами опустилось над городом. Лежи не хочу. Так я думала до того момента, пока не услышала звонок в дверь.
Кто бы это мог пожаловать в такую погоду? Да еще и в десять часов утра?
Отбросив край одеяла, я надела халат поверх пижамы и завязав пояс, сунула ноги в тапочки. Как же не хотелось вылезать из теплой постельки.
Потянулась и пошла в коридор, когда увидела, как мама открывает дверь.
― Сережа? ― удивленно произнесла она, а я приоткрыла рот.
Явился, значит. Интересно, зачем?
― Здравствуй, Тома. Дочка, привет.
Я прищурилась, но не ответила ему на приветствие.
― Здравствуй. Ты…
― Надо поговорить, ― произнес он, закрывая дверь и останавливаясь на коврике.
Надеюсь, дальше порога мама его не пустит.
― Говори, ― пожала она плечами сложив руки на груди.
― Может я хотя бы а кухню пройду?
― Зачем? — это уже вклинилась я, находясь в шоке от его наглости.
― Что значит зачем, дочка? Вы забыли, что эта квартира записана на меня?
― Ты поэтому пришел? ― мама округлила глаза, а я сжала пальцы в кулаки, понимая, что моя ненависть растет по секундам.
― Ладно, если вы такие не гостеприимные, родного отца в дом не пускаете, то я скажу здесь. у меня родился сын и мы не можем жить в однокомнатной квартире. Наташеньке мало места, ребенку тоже нужно больше воздуха.
― Ты что, обалдел? Ты выгоняешь нас из нашей квартиры? Свою дочь и жену?
― Эля, мне бы не хотелось этого делать. И я не выгоняю, а прошу вас съехать.
Моя челюсть едва до пола не отпала.
― Как ты смеешь?
― Ты что совсем с ума сошел? Куда мы пойдем? Ты же знаешь, что нам некуда идти и нет родных в городе.
