— Отчего так?
— Я так сказал.
Мне нет нужды отчитываться даже перед ним. Вообще-то Прохор сам настоял на дружбе, я его не просил об этом. Он из одиннадцатого «а», я из «б», оба мы сильны и способны быть лидерами. Нам самой судьбой предсказано стать соперниками. Так и продолжалось вплоть до девятого. А потом, после честной схватки за школой, Прохор признал поражение — на словах. И предложил дружбу.
Теперь мы вместе. Вроде бы. На деле же он только и ждет удачного момента, чтобы занять место лидера и управлять всей школой.
Не-а, не угадал, кишка у него тонка.
— Ну, если так, — хмыкает он, но продолжает в упор рассматривать Ольгин профиль. — А если она сама на меня кинется. Мне что же, ногами от нее отбиваться?
Смотрю на него, не скрывая ехидства. Он, конечно, силен как бык и нахрапист, но Серая не поведется на это. Я надеюсь.
— Любовь зла… — вспоминаю старую поговорку. — Но такого козла, как ты, еще поискать.
Нас прозвали Симон и Пумба — на манер лучших друзей из Диснеевского мульта. Акуна-матата, все дела… Только вот на веселых суриката и бородавочника из «Тимона и Пумбы» мы ничуть не похожи.
И наша «беззаботная жизнь» совсем другая.
Предупредив Пумбу, решаю сам переговорить с Серой. Правда, извиняться ― это не по моей части. Но насчет защиты я не шутил.
Застать ее в одиночестве удается только после последнего урока, когда она решает попит воды из кулера. Подхожу и, отгородив спиной от других учеников, спрашиваю в лоб:
— Ты все еще на меня злишься?
Ольге вода попадает не в то горло, она делает большие глаза и давится. Приходится пару раз хлопнуть её по спине, чтоб отпустило. Она делает глубокий вдох и отходит на максимально возможное расстояние, вжимаясь спиной в тот самый кулер. Растирает спину и морщится: кажется, я переборщил с хлопками.
— С чего ты взял?.. — спрашивает немного хрипло. — Даже не вспоминаю про тот случай. Мало ли, что было в детстве. Да я после этого трем… нет, пяти парням в любви признавалась. И ничего, жива до сих пор. И вообще, если бы ты не подошел, я тебя не узнала.
— Ну, если так… — киваю в ответ, — тогда ладно. А что за парни?
— Какие?.. — недоумевает она.
— Те, которым… с которыми ты…
Да что со мной, мать вашу, творится?! Я будто бы превратился в деревенского козла Бяшу и блею, не в силах подобрать правильных слов.
— А, эти!.. — отчего-то краснеет Серая. — Ничего серьезного. Это тоже в прошлом. Сейчас мне вообще не до парней. Девятый класс, учеба, экзамены…
— Вот и правильно! — радуюсь, как дурак. — Лучше учись, парни, это вообще не твое.
Хлопнув Серую по плечу, улыбаюсь во всю ширину рта и добавляю:
— Рад, что поговорили. Ну, бывай, Серая!
Ольга
Смотрю на его удаляющуюся спину и плавно оседаю на пол. Столько испытаний в первый же день в новой школе — явный перебор. Зачем Вовке понадобилось подходить? Уж лучше бы он сделал вид, что не узнал…
Не вспоминаю про тот случай? Да каждый день!
После признания в любви лучшему другу мне и в голову не приходило заводить романы. Все предложения сходить в кино или на прогулку отметала. С чего-то решила, будто могу быть парням только другом. И да, эта одежда и волосы…
Кошусь на убогий наряд, сглатываю злые слезы. Трогаю торчащие во все стороны непокорные волосы: даже тугой косе их не сдержать. Впервые жалею, что не ношу платьев. Хотя мои угловатые колени лучше не видеть.
Серая!
Он зовет меня, как мальчишку. Раньше я никогда не возражала против прозвища. А сейчас будто сбесилась. Как же хочется быть такой же красивой, как Светка. Или как Машка. Тогда бы Он не рискнул называть меня серой. Будто мышку: невзрачную и ничем не примечательную.
