— Муж должен был сказать вам! — продолжала я и тут же бросила это. — Когда они будут?! Вы можете сказать мне это?
Мне следовало потерпеть десять, максимум пятнадцать минут. Какой-то бабке повезло, что скорая была неподалеку, возвращаясь пустой с очередного вызова.
— Дышите! Слышите? Главное, дышите и постарайтесь не обращать внимания на боль! Они будут! Как вас зовут?!
— Вика.
Я кивала, пока слушала диспетчершу, а когда опустила глаза, то забыла и о ней, и о скорой, и обо всем на свете. Светлые и ужасно удобные легинсы из спортивной коллекции приобрели две дополнительные полоски к уже имеющимся.
Они были темными и блестящими.
Я потянулась, потрогав их рукой, вскрикнула, ощутив влагу, и даже уронила смартфон, щупая себя и пытаясь понять, насколько все плохо.
Ткань была не чуть-чуть влажной, а очень и очень влажной, свидетельствуя о кровотечении.
— Вика! Вы слышите меня?
Диспетчер в смартфоне покричала немного, а потом повесила трубку. Еще одна душевная для виду – сделала пару попыток и свалила в закат.
Подобрав смартфон, я оглянулась на дом, посмотрела на перекресток и только потом перед собой.
Через дорогу находится родильное отделение, в котором я мечтала, а потом и планировала оказаться когда-то. Оно было так близко от дома и недостаточно близко в данную минуту. Поддавшись словам диспетчера, я игнорировала боль, вертя головой по сторонам.
Не было и речи о том, чтобы вернуться обратно. Следовало идти к перекрестку, чтобы поймать скорую там или перейти дорогу и отправиться к зданию напротив.
Это было долго и ненадежно. Но был еще один вариант, что был рассчитан на чудовищно огромный промежуток времени между загорающимися светофорами на этом участке шоссе.
Сейчас был как раз тот момент: дорога была пуста, маня чертовой калиткой.
Я ринулась вперед, пересекла газон и выбежала на автостраду. В прежние времена я бы преодолела это расстояние на раз и два, а теперь я была глубоко беременна, тяжела, как академик Трешников[1], и сломана, как…
Меня неожиданно скрутило и, вместо того чтобы бежать, я остановилась, опомнилась и сделала еще один шаг вперед. Так и шла, пока не раздался шум – покрышки об асфальт и сигнал автомобиля.
Я уже не могла сделать ничего, кроме того чтобы дойти до разделительной полосы, надеясь, что никто не собьет меня за эти мгновения.
Не сбили. Я дошла до двойной сплошной и, не успев обрадоваться, огласила планету самым громким криком из всех, что были прежде.
Первое время я даже не видела и не слышала ничего, пытаясь совладать с собой, и очнулась только на земле в окружении галдящих мужчин. Никто из них не хотел помочь мне, как бы я не просила и не умоляла, потому остался один вариант, способный встряхнуть эту воркующую голубятню – сказать, что я хочу от них, но матом.
Вселенная словно почувствовала мое желание нарушить данное себе обещание и подослала мужика, который взял меня на руки и бодро понес сначала к авто, а потом уже туда, куда я сказала.
Прошла вечность, что была похожа на пребывание в аду, прежде чем я оказалась в прохладном и невероятном светлом помещении в окружении врачей, медсестер и тошнотворного запаха хлорки.
Они спрашивали и трогали, а я отвечала, отвечала и еще раз отвечала, прося сделать хоть что-то, и… Они сделали это, отправив меня на УЗИ.
— Виктор Алексеевич, подойдите, пожалуйста, — проговорила врач, спустя невероятно долгие минуты тишины.
