– Но я никогда не могла бы представить ни одну из них у себя дома. Тем более эту черную Лэйлу, самую старую и беззубую из всех. На нее без слез не взглянешь, но у мужиков она почему-то пользуется популярностью. – Вздыхает мама.
– Хорошо обслуживает, как ты говоришь. Все мы любим удовольствия. – Иронизирую я. – И Илья в том числе.
– Но весь кошмар в том, что эта....она не собирается уходить. А практически поселилась у нас. Спит. Моется. Ест. Стирает белье и развешивает свои трусы прямо у меня под носом! Мне это категорически не нравится. – Мама почти начинает истерику, а меня это почему-то начинает забавлять.
– Значит брат разрешил ей переночевать в том доме, где он живет, и привести себя в порядок. Почему бы ей этим и не воспользоваться? И благородно покормил женщину, которая доставила ему удовольствие. Может у них договор? – Размышляю я.
– А меня он почему в известность не поставил? Не спросил, хочу ли я, чтобы проститутка курила мои сигареты и надевала бы мои вещи? – Протестует мама.
– Мама. Илья – взрослый мужик. И не должен спрашивать у тебя разрешения. – Говорю ей я.
– Но он в моем доме. Пусть идут, куда хотят и делают, что хотят. – Взвизгивает мама, чуть не плача.
– Но это и его дом тоже. И своей зарплатой он вправе распоряжаться так, как он хочет. – Настаиваю я.
– У меня давление! И сердце! – Начинает шантажировать мама.
– Зачем ты принимаешь все так близко к сердцу? Помнишь, ты же сама меня учила быть спокойной. – Аргументирую я.
– Но как быть спокойной, если сын поселил в моем доме какую-то подзаборную девку! – Мама переходит в крик.
– Ты же сама хотела, чтобы твой сын был счастлив. – Пытаюсь вразумить маму я. – Илья счастлив?
– Еще как! Я попыталась поставить эту дрянь на место. А сын кинулся ее защищать и нахамил мне. Он никогда не разговаривал со мной в таком тоне. Еще и отец на его стороне! Я одна должна с ними воевать теперь? – она начинает плакать.
– А зачем ты воюешь? Кто сказал, что она останется навсегда? Натешится с этой Лэйлой и бросит ее. – Пытаюсь успокоить маму я.
– Но он, по-моему, в нее влюбился. – Мама всхлипывает. – Надо выпить таблетку. У меня сейчас инсульт случится.
– А Света? – Пытаюсь ее отвлечь я.
– Она приезжала. Хотела его забрать. А калитку открыла почему-то эта Лэйла и послала ее на три буквы. Илья и слышать не хочет о Свете. Сказал, что с ней он не чувствует себя мужиком. – Отчитывается мама, все еще плача.
– Выпей таблетку и сладкого чая. И стань наблюдателем. – Советую ей я. – И попроси вежливо не носить твои вещи. А сигареты пусть ей покупает брат. Не закатывай скандалов, иначе станешь врагом Ильи. Тебе это надо?
– Если бы я это не понимала, то давно бы вышвырнула ее за волосы на трассу. – Говорит мама и успокаивается. – Но я не хочу быть врагом своему сыночку. Он может уйти вместе с ней. А я останусь с инвалидом на руках и с маленькой пенсией.
Мамина меркантильность мне импонирует. Именно она уберегает ее от импульсивных поступков. Я прощаюсь с ней и кладу трубку, решая позвонить брату и узнать его версию. Ой, как интересно!
