Это постоянное присутствие казалось ей вполне естественным, потому что в Китае мужчина высокого происхождения обычно выходил из своего дворца только для того, чтобы осмотреть владения и повеселиться вместе с друзьями. Конечно, если он не имел должности при дворе.
Но во Франции не было короля.
Ей потребовался почти год, чтобы начать понимать, на какие жертвы шел Эдуар ради любви к ней. Год – и посещение Антуана Лорана, которого Эдуар в один прекрасный день попросил написать портрет жены.
В тот день сеанс позирования подходил к концу. Орхидея вышла, чтобы поменять платье, а в это время двое мужчин обосновались в библиотеке с сигарами и бокалами коньяка.
И тут она вдруг вспомнила, что что-то забыла, вернулась и случайно услышала их разговор.
Антуан был возмущен снижением заработка своего друга на набережной д’Орсе[5], где открыто не одобряли его брак с маньчжуркой. Война в Китае стоила слишком многих жертв, и Бланшара, несмотря на страстные протесты Стефана Пишона, его бывшего начальника, отправили в отпуск без сохранения содержания. Он делал вид, что это его позабавило, заявив, что подобная санкция позволяет ему жить, как ему захочется, и что у него достаточно денег. Тем не менее художник был убежден, что его друг не говорит правды: дипломат в душе и человек, предназначенный для большой карьеры до событий в Пекине, он не мог не сожалеть о том, что его буквально вытолкнули в жизнь, полную праздности.
– Да не такая уж она и праздная! Вместо того чтобы делать историю, я о ней лучше расскажу. Я планирую написать книгу о маньчжурских императорах… с помощью моей жены.
– Она весьма изысканна, но что думают об этом ваши родители?
– Ничего! – сухо ответил Эдуар. – Они даже не хотят об этом слышать. Моя мать, в частности, непримирима. Я разочаровал ее. Она мечтала о большом посольстве для меня: в Риме, Берлине, Лондоне или в Санкт-Петербурге, об аристократическом браке, который позволил бы моим детям добавить что-нибудь особое к моему имени, которое она находит слишком буржуазным…
– Но вы женились на принцессе. Из императорской семьи! Она должна быть довольна!
– Она не верит ни одному слову. Признаюсь, я ожидал от нее не самой благоприятной реакции. Однако все же надеялся хоть на какое-то понимание. Она всегда проявляла ко мне такую нежность… Мой отец более любезен. Даже добр. Он хочет жить в мире. А это так непросто с моей матерью… Что же касается моего младшего брата, то он интересуется только своими растениями, своими разновидностями деревьев… Кстати, еще одно разочарование для мамы, которая утверждает, что он ни на что не годен. Теперь «ни на что не годен» не только брат: меня выгнали с работы! Родной дом и даже Ницца теперь для меня закрыты.
– Время может исправить положение…
– Смотрите правде в лицо! Это еще глупее, чем думать, что Орхидея сможет их обольстить. Но все равно я счастлив, и я решил никого не пускать в свою жизнь, чтобы не испортить свое эгоистическое счастье.
– Но вы хоть иногда выходите куда-то, я надеюсь?
– Нас никуда не приглашают, но нам вполне достаточно друг друга. Мы ходим в театр, на концерты, в ресторан. И везде она блещет своей красотой и, как вы заметили, говорит она теперь на нашем языке почти идеально. Я очень горжусь ею и думаю, что нам хорошо бы поехать в путешествие…
Орхидея отошла на цыпочках, и Эдуар так никогда и не узнал о том, что она слышала этот разговор. Впрочем, ему было все равно: вместе они вполне могли обойтись без остального мира, потому что любили друг друга.
