Орхидея пошла обратно, стараясь делать отметки.
Несколькими неделями ранее она бы полностью одобрила план Пион, но теперь возможное вторжение «боксеров» внушало ей непреодолимый ужас, ибо это повлекло бы за собой смерть Эдуара.
И какую смерть!
Его непременно подвергли бы самой распространенной в Китае казни: разрубанию живьем на четыреста тридцать две части. Она уже наблюдала подобное, но без какого-то особого волнения, хотя зрелище было самое отталкивающее. Сейчас же даже мысль о том, что ее любимый может оказаться под ножами мясников, вызывала у нее тошноту…
К счастью, работа Пион продвинулась не так далеко, чтобы представлять скорую опасность. Орхидея пообещала себе быть настороже, а при встрече со своим возлюбленным под ивой, еще под впечатлением от увиденного, она позволила себя поцеловать и даже побудила мужчину к действиям, на которые тот сам не решился бы.
– Если нам скоро суждено умереть, – сказала она ему, – я хочу, чтобы мы покинули этот мир вместе, как если бы мы были супругами.
– Я бы очень хотел, чтобы мы поженились, но для этого нужно, чтобы ты приняла христианство.
– Что нам нужно, чтобы быть вместе: религия или священник? Если ты меня сделаешь своей, ничто уже не сможет разделить нас, когда мы отправимся в Страну Желтых Источников…
Она улыбалась, снимая свою хлопчатобумажную куртку и развязывая тесемку на рубашке. Совершенно зачарованному молодому человеку оставалось лишь принять ее в свои объятия и забыть о всякой осторожности. В этот миг взрыв бомбы осветил небо настолько близко, что гибкие верви ивы закачались. Но они даже не заметили этого, а немного спустя грохот пушки заглушил слабый стон Орхидеи, ставшей в этот момент женщиной.
Осознание того, что отныне она должна все в жизни делить со своим возлюбленным, подстегнуло ее отвагу. Орхидея следила за Пион с упорством тибетского ламы, а в разговорах с ней попыталась вытянуть из нее истину. Она поняла, что та планирует похищение американки и передачу ее «боксерам», чтобы выведать информацию о тайнике, где находится Лотос. Но если иностранка умрет под пытками, то Орхидея и ей подобные тут же станут символами ужаса в глазах других белых…
А Эдуар, возможно, бросит ее.
В начале второй недели августа, в полночь, Орхидея увидела, как Пион проскользнула в дом, где спали несколько белых женщин, и скоро вышла оттуда в сопровождении мисс Александры. Поняв, что время всевозможных уловок закончилось и пришла настоящая опасность, она побежала на поиски Эдуара, который в это время должен был находиться на редуте, построенном на развалинах французской миссии. Его там не оказалось, но ей удалось найти двух мужчин, которые, она это знала, были его лучшими друзьями: одного из молодых переводчиков французского посланника, которого звали Пьер Бо, и художника, Антуана Лорана, который приехал в посольство Франции непосредственно перед началом военных действий.
В отчаянии она попыталась объяснить им, что происходит, но тут появился Эдуар с ружьем и арбузом, который он хотел разделить с друзьями.
С этого момента все пошло очень быстро: следуя за ней, трое мужчин легко нашли проход, который открыла Пион, и спустились вниз, приказав Орхидее остаться и ни в коем случае не следовать за ними. А лучше всего бы ей вернуться домой, так как для охраны прохода сюда скоро прибудут солдаты! Но она отказалась. Спрятавшись за обломком стены, она ждала результата экспедиции, стараясь успокоить биение своего сердца, отдававшееся у нее в голове. Какое-то время этот звук был единственным из того, что она слышала, и тишина казалась страшнее, чем отзвуки битвы.
