– Милая девочка, – согласился Илар. – Что ж, пусть остается, а там посмотрим.
Кэти, которая старательно натирала воском стол, услышав их разговор, довольно улыбнулась. Пусть крохотный, но все-таки шажок к лучшей жизни она сделала. Когда Лилиан, наконец, отпустила ее отдохнуть, Кэти поднялась к себе на чердак и, раздевшись, с наслаждением растянулась на кровати. Ноги гудели, и она очень устала, однако настроение было приподнятое. Только сейчас она вспомнила про Варука, который, не дождавшись ее, наверняка уже вернулся в деревню и сообщил эти вести мачехе. Представив перекошенное лицо Наилии, Кэти тихонько захихикала: пусть теперь сама поработает как следует. Поворочавшись в кровати какое-то время, она, наконец, уснула.
Утром, открыв глаза, Кэти живо вскочила с постели и стала приводить себя в порядок. Спустившись вниз, застала охающую Лилиан, держащуюся за стул.
– Доброе утро, мадам! Что случилось?
– Да спину опять прихватило, – Лилиан поморщилась. – Сможешь сходить в лавку, купить мяса и хлеба?
– Конечно, мадам. Присядьте. Может позвать доктора?
– Если каждый раз, как приспичит, вызывать доктора, то мы разоримся. Ничего, пройдет. Зайди в мою комнату, там на прикроватном столике стоит сундучок. Возьми пять серебов… Нет, шесть. Мясо возьми в лавке на углу. Скажи, что это для Илара, они знают уже, сколько и какого. Хлеб бери только в лавке Табона, она чуть дальше, по этой же стороне улицы, ты увидишь нарисованный на вывеске большой крендель. Там хлеб пекут на совесть, уж поверь.
Кивнув, Кэти побежала исполнять поручение. Зайдя в комнату хозяйки, с любопытством стала разглядывать внутреннее убранство. Супружеское ложе, шкаф, комод да стол с двумя стульями, ничего примечательного.
– Да уж, не королевские палаты, – пробормотала Кэти.
Без труда обнаружив сундучок и открыв его, присвистнула, он был полон серебов. Ей почему-то захотелось погрузить руки в монеты, чтобы почувствовать их прохладу и услышать характерный звон, однако, сдержавшись, она отсчитала ровно шесть кругляков и, положив их в карман передника, поспешила выйти из комнаты.
Лавка с мясом и правда находилась неподалеку от трактира. Для Кэти завернули кусок говядины и ребрышки, а узнав о недомогании Лилилан, передали для нее пожелание скорее поправиться. Выйдя из лавки, Кэти направилась дальше, поглядывая на ранних прохожих. В основном это были слуги, пьянчужки и усталые куртизанки, возвращающиеся в свои комнаты.
Хлебный магазинчик она прежде учуяла, чем увидела вывеску. На всю улицу распространялся невероятный аромат свежеиспечённой сдобы. У входа в лавку, облокотившись о косяк, стоял молодой человек с волосами цвета спелой пшеницы и карими, смеющимися глазами на худощавом лице. Заметив, что одежда подпирающего косяк была испачкана мукой, Кэти предположила, что он работает в этой лавке.
– Эй, малышка, ты что, потеряла мамку и папку? – спросил с усмешкой парень, заметив, что Кэти направляется к нему. – Если хочешь, могу стать твоим папулей!
– Сэр, мой отец погиб на войне, чтобы вы могли спокойно продавать свой хлеб, – отчеканила Кэти, с вызовом взглянув на парня.
Надо сказать, что ей так понравилась эта легенда о героической гибели отца, что она сама в нее почти поверила, и это придало ее словам несомненную убедительность.
– Ой, прости, я не знал, – парень сразу стушевался и открыл перед ней дверь. – Проходи, пожалуйста.
