Тем более уже маячил шелестящей, сверкающей мишурой праздник, который был всегда старым и всегда новым. В воздухе витали мандариновые ароматы и флюиды волшебства. И Валентина Петровна погрузилась в поиск подарков для своих милашек, которых ждала в Новогоднюю ночь в гости. Она часами, насколько ей позволяли скрипучие колени, бегала по магазинам в поисках подарков, закупала продукты для праздничного стола, убирала и украшала дом. А потом лепила, стряпала и выставляла блюда на балкон.
Накануне самой главной ночи в году случилось чудо. Валентина Петровна воочию увидела тех самых чертей, которые внесли коррективы в её режим дня. И предстали они в образе трёх милых гномиков в красных колпачках. Гномы позвонили к ней в дверь и, смущаясь, протянули белую коробочку, перевязанную красным бантиком. За спинами стояла их Белоснежка:
– С наступающим. Примите от нас небольшой подарок. И извините за постоянный шум.
Губы Валентины Петровны сами собой растянулись в нелепой улыбке, а ресницы глупо захлопали, как в далёком семьдесят пятом, когда одноклассник Володька молча и нерешительно взял её портфель и понёс к дому.
Видимо, эти черти-гномы обладают такой магией, которая позволяет любого, заглянувшего им в глаза, превращать в мягкое карамельное мороженое. Валентина Петровна не устояла перед чарами и беспечно распахнула дверь, сделав пригласительный жест:
– Милости просим, гости дорогие. Сейчас придут мои внуки. Вы с ними подружитесь.
Вот так неожиданно для Валентины Петровны на весь праздничный вечер, почти до самых курантов, адский цирк передислоцировался в её квартиру и в, теперь уже, усиленном составе несказанно радовал своими изысканными номерами соседей снизу.
Но в Новогоднюю ночь можно позволить себе всё, даже персональный маленький ад.
– Кошмар, кошмар, кошмар, я ничего не успеваю.
Люда бегала по квартире, то снимая с вешалок новогодние джемпера, то доставая из холодильника холодец и убирая обратно, то выбрасывая в мусорное ведро бумажки, собранные под столом. И когда уже муж научится убирать за собой после очередного «творческого порыва».
– Да успокойся ты. Все же нормально.
Ее муж Василий развалился на диване, закинув на подлокотник ноги, и щелкал пультом телевизора. Но по всем каналам, как назло, шла реклама, а программу в газете смотреть было лень. Его спокойствие еще сильнее злило Люду.
– Вот как ты можешь так сидеть? Встал бы и помог.
– Я бы с удовольствием, – Василий потянулся и сделал большие глаза, – но боюсь, что меня снесет взрывной волной.
– Чего? – Люда от неожиданности замерла на месте. – Какой еще взрывной волной?
– Милая, когда ты нервничаешь, то сносишь все на своем пути. Так что я лучше посижу. О «Карнавальная ночь», ну хоть что-то, – и Василий уткнулся в телевизор так, словно никогда в жизни этого фильма не видел.
Люда кинула в него джемпером, но тот не долетел, а жалобно спланировал за спинку дивана. Хорошо хоть уборку с утра делала.
– Аааа, что это? – заорала Люда так, что даже кот, лежавший на подоконнике, открыл один глаз и недовольно покосился на нее. – Я же просила тебя вычесать Пушка.
– Я вычесал. Смотри, как он гладкий, – Василий гордо кивнул на кота, который повернулся на другой бок и только что не захрапел.
– Но зачем ты бросил его шерсть за диван? Посмотри на джемпер: он же теперь не красный, а серый.
