– Тут такое дело, Маняш, – как-то вечером нехотя сказал Горыныч, глядя на алые язычки пламени и с тихим треском взлетающие от горящих поленьев крохотные искорки, – Я тут недавно мимо Красной Горки пролетал. Там по соседним царствам клич кинули: кто принцессу из лап дракона спасет, тому полцарства и, собственно, саму принцессу в придачу… Вот скажи мне, милая, где тут логика, ежели домой ты все равно не попадешь, а к чужому мужику жить отправишься? Зачем тогда тебя спасать? Чем я хуже чужого мужика?
– Успокойся, Васенька! – засмеялась принцесса, – Никуда я от тебя не денусь. Мне здесь хорошо. Да и замуж мне совсем не хочется. Что это наш государь удумал?
А в царстве Алексея Захаровича меж тем что ни неделя, то новый смельчак объявляется, клянется, что спасет Марию Алексеевну, привезет ее в дом отчий, а дракона убьет, чтоб другим неповадно было.
Месяц пролетал за месяцем. Много кому полцарства нелишние, да только до смертного боя дело еще ни разу не доходило: то в лесу удалец заблудится, то дракона огнедышащего испугается. Уж что-что, а грозный вид Вася принимать умел.
– Вааась! А, Вась?! Скачет ведь. Опять скачет, – юная принцесса отложила гребень, которым расчесывала свои длинные золотые кудри, грустно вздохнула и разгладила невидимые складки на подоле льняного, василькового цвета платья.
– Опять? – лежавший в ногах девушки дракон лениво зевнул, обнажив белоснежные, острые как бритва зубы, – И чего это им дома не сидится?
– Как чего? Меня спасают! – не скрывая досады, красавица состроила дракону рожицу и показала язык.
– Маняш, а может, тебе уже спастись? Ну хоть разочек. Надоели мне эти лыцари, прямо сил нет.
– Ага, а потом замуж, дети, пелёнки, распашонки, придворные, балы, дела государственной важности… Да не для того я, в конце концов, дом родной покинула, чтобы сейчас первому встречному половину царства отдать, Вася!
– Да, да, не для того моя ягодка налилась и поспела, – дракон сел и раздражённо махнул хвостом, – Жечь что ли?
– Жги, Вася. Жги.
***
– Хей, чудище болотное, страшилище лесное! Отдавай сюда принцессу, свет Марию Лексевну, или выходи на смертный бой!
У новеньких кованых ворот драконьего логова на вороном коне да в блестящих доспехах бил себя кулаком в грудь и булавой – по щиту красавец-рыцарь.
Его русые, изрядно выгоревшие на солнце волосы выбивались из-под шлема, придавая ему чуть мальчишеский, бесшабашный вид, а притороченный к седлу меч был настолько огромен, что едва не доставал земли.
Боевой конь бравого воина также был облачен в кольчугу и теперь нетерпеливо бил копытами, вставал на дыбы и угрожающе ржал, желая немедленно помчаться навстречу врагу.
– Вот чего они всё время обзываются, а? – удручённо качая головой, дракон взглянул на себя в зеркало через плечо девушки и дурашливо оскалился, – Ну какое же я страшилище?
– Ты прекрасен, спору нет, – пропела Маша, потрепав шею зелёной громадины, – Но с рыцарем придется разобраться. Я домой пока что решительно не собираюсь.
– А может, ну его, а? Покричит малёхо да уедет несолоно хлебавши.
– Этот не уедет, – выглянув в окно, вздохнула принцесса, – Пересвет с детства такой, как баран упёртый. Всё, иди. И без победы не возвращайся.
– Да куда ж я без нее? – усмехнулся Горыныч и вышел на улицу.
Полуденное солнце прогрело воздух до комфортных семнадцати градусов, над нежными весенними бутонами порхали невесомые разноцветные бабочки, в кронах вековых дубов заливались бойкими трелями птицы.
