— Марат, как хорошо, что ты приехал!
— Тебе что ли хорошо? — тут же кинул он ей.
Хотел добавить: «Так отсоси в честь приезда».
Но нужно было тормозить со своим хамством.
По правде говоря, сочувствие от посторонних, неприятных людей делает ещё хуже, и Марат начал раздражаться.
Переживала она! Кто такая вообще в его жизни Лида? Ноль без палочки! Но активно лезла к нему, чего делать не стоило, могла бы догадаться, уже баба взрослая.
— Я и Лёша, мы все переживали.
— И ты тут же пошла нахуй, — отречённо и спокойно ответил он ей и отвернулся.
Прошагал к стойке. Алина кокетливо повела плечом, вызвав у него рвотные позывы.
— Ключ от моего кабинета, — рявкнул Марат.
Она словно не почувствовала его настроение, выдала ключ от кабинета и улыбнулась. Закинув сумку на плечо, Марат прошагал мимо двух баб к залу, где играла музыка.
А музыка играла только у Лёхи.
9. 9
9
Лёха мастер спорта по лыжам, он не брал по профилю группы, а занимался исключительно фитнесом. Как и Марат, который и тренер, и психолог, Лёха Самоделов имел дополнительную профессию – хореограф, поэтому у него пацаны танцевали, участвовали в разных соревнованиях, и он их окучивал вполне даже профессионально, потому что сам заводной и на месте не стоял. А ещё он пожизненный подросток.
Марат приоткрыл дверь и заглянул в зал.
Лёха здоровый мужик с бородкой и копной чёрных волос, на отца своего Григория Петровича не похож, потому что приёмный.
Приёмные дети – это традиция в семье Самоделовых. Кажется, у Гриши только один ребёнок родной.
Пацаны лет четырнадцати запрыгивали на стену и делали сальто назад. Лёха грозно что-то кричал, перекрикивая ритмичный музон, не мог стоять на месте, танцевал. Неожиданно упал на руки и стал отжиматься от пола.
У Лёхи были шикарные перспективы, его уже подготавливали на соревнования четыре года назад. Слава, деньги, контракты. Не только для самого танцора, но и для клуба. И взял Лёшенька и втрескался в Лиду, которая, естественно, не дала ему никуда уехать, запорола пацану карьеру.
Марат соскучился по нему.
Смотрел во все глаза с улыбкой. Печальной.
Ничего не вернуть, никакой дружбы, никакого взаимопонимания. Не спать ему в одной постельке с Лёшей, не сидеть ему на одном стульчике с ним и не жрать кашу из одной миски, потому что трахать вдвоём Лиду нечистоплотно, и Марат бы просто не смог.
Всё в прошлом, у Лёхи семья, у него никого нет.
Но с Лёхой нужно оставить хорошие отношения, его нахуй он не пошлёт никогда. А его жену запросто, и пусть не обижается. У Лиды должно щёлкнуть в куриных мозгах, что к Марату подходить нельзя. И всё будет отлично.
Он закрыл дверь в зал и направился в свой кабинет. По дороге встретил Каримова, старшего тренера по самбо. Тот отдал ему бумаги и крепко пожал руку.
— Сегодня две группы. Первая через полтора часа, двенадцать лет, потом четырнадцатилетние.
— Я хочу работой загрузиться. Есть ещё? — спросил он у бородатого мужика.
— У Касы надо спросить. Девчонок возьмёшь?
— Если только мелких.
— Есть такие, — улыбнулся Каримов, рассматривая Марата. — Всё, Марат, вылетел ты из моей весовой категории.
— Но уделаю. Обещаю, — ухмыльнулся боец.
— Хочешь, можно на ковёр.
— Хочу, Каримов! Но позже.
Марат взял списки, пропустил группу молоденьких девиц, которые шли с пилатеса. Белоснежные улыбки, подтянутые тела, неоднозначные взгляды в его сторону. Он их не знал…
И знать не хотел.
Прошёл через двойные двери, над которыми светилась надпись: «Служебный вход».
