Открылось её лицо, но он смотрел только в глаза.
Прямо над его ладонью перепуганные огромные голубые глазища.
Он таких глаз никогда не видел!
Сочетание арктических льдов с капающей водой, черники и ежевики, арабской плитки на какой-то мечети и Гжели. Все оттенки синего, переходящие в светлые тона и у краёв радужки чуть серые.
Он утонул в них.
Почти сразу.
Пропал. И улыбка сползла с его лица.
Это же…
Вот нахрена он приехал сюда?
Чтобы ощутить то, что невозможно для его каменного сердца и пустынной души, где кроме перекати-поле из ненависти ничего нет.
Ничего себе глаза!
Прямо как ноги впечатлили, но с большей степенью, потому что смотрели испуганно, и при этом Эля изучала его. Метались радужки, скользя по его широким бровям, носу и красивым губам. Марат даже подумал, что было глупо с утра не побриться. Она не видела в нём парня, потому что для неё он таковым не являлся. Он для девчонки взрослый мужик.
У Эли длинные светлые ресницы, и одна бровь уцелела. Второй брови не было.
Не так уж и много у неё было шрамов. Глаза и губы целы. Уродливые борозды на лбу, виске и щеке с левой стороны.
Предположительно девочка похожа на папу. Он не стал стаскивать парик и смотреть какого цвета у неё волосы. Явно светло-русые.
— Это что ли твои шрамы?
Девушка попыталась дернуться, но он не дал. Голова очень быстро соображала, потому что он хотел удержать её во всех смыслах этого слова.
Марат скривил лицо:
— Да ну, брось, котёнок, вот я сейчас тебе покажу настоящие шрамы. Не ори только.
Он оторвал ладонь от её рта.
Если бы она действительно была недовольна происходящим, если бы он её серьёзно напугал, Эля бы закричала или попыталась это сделать, но девушка решила самостоятельно справиться с происходящим.
Марат был настороже, он бы не пошёл дальше, чем могла позволить её психика.
— Уёбище лесное, урод, слезь с меня, горилла вонючая.
Это почему-то даже заводило, и он опять одарил её лучезарной улыбкой.
— Погоди, слезу. Сейчас покажу и отпущу тебя.
Марат подцепил свой свитер и скинул его с себя, продолжая сидеть на девчонке и сдерживать её.
Элька распахнула испуганные неземной красоты глаза.
— Ты что делаешь, мудило соседское?! — ошарашено выдохнула она
Марат «подыгрывал», как просил его Каса. Если б Касьян не был уверен в Марате, разве бы он отправил его к покалеченной девчонке?
Бесило это. Что его знали.
И хотя он все свои действия контролировал, зажимая девчонку и снимая с себя свитер, почувствовал эрекцию. Удар в голову. Ему захотелось дёрнуть собачку на её молнии и посмотреть, что там под жутким пушистым халатиком. Однозначно, там всё красиво. Фантазии нужно было душить в зародыше, пока не привели к последствиям. Но член стоял.
Вот это было бесконтрольно, не поддавалось дрессировке, хотя Марат однажды пытался воздерживаться. Здесь получилось без его желания.
Эля смотрела вверх, не видела, как вштырило на неё мужчину. Это даже хорошо.
Он вытянулся, красуюсь перед девчонкой своими крепкими, рельефными мышцами. Уже в нужной форме, постройнел, тело высушено. Запрокинул одну руку за голову и указал пальцем на свой бок.
— Вот это шрамы, видала.
Эле было неудобно, и Марату показалось, что у неё накатывала истерика. Он чуть шире расставил ноги, и девушка тут же вытащила руку, прикрыла лицо капюшоном и париком, ту часть, которая была изуродована.
— Вот смотри, — продолжал Марат, показывая свои шрамы. — Это меня хотели ножом пырнуть, а не получилось, поэтому исполосовали.
