– Умница моя. Только не хмурься, пожалуйста, морщины будут. Приходи ко мне в завтра в Храм, у меня крем один есть волшебный, – произнесла ласково средняя царевна и заговорщицки подмигнула.
– Этой лучше его отдай, – недовольно проворчала Леля, расчесывая перед зеркалом белое золото спутанных волос.
– Ты о ком?
– О той, что выглядит так, будто ей кол в задницу воткнули. О Маре, конечно…
Стоя уже почти на пороге спальни, Жива обернулась и укоризненно покачала головой.
– Леля, не начинай. Мара – наша старшая сестра. На нее возложена большая ответственность за безопасность и будущее Дивмара. Никто не знает, через что ей пришлось пройти ради этого. Она не такая, как мы. Она просто… другая. Пожалуйста, не злись на нее за это.
Младшая царевна обиженно надула губки и продолжила увлеченно заплетать волосы.
Жива знала тайну плена старшей сестры, но молчала об этом, ведь была жрицей Храма Богини Жизни, хранящей свои и чужие секреты. Все это показала ей мать в глади зачарованной воды, которой обмывала голову старшей дочери сорок дней и ночей, чтобы отлить ее кошмары, после чего царица Дивмара побелела, словно кость.
Жива мотнула головой и выбросила из головы тяжелые воспоминания.
«Ура! Мара вернулась! И он… тоже».
Средняя царевна выбежала на залитую солнцем улицу шумного Белоса, мощеного белыми мраморными плитами и увитого зеленью и цветами.
В лазоревом небе выше остроконечных башен парили разноцветные бумажные ирийские птицы, которые запускали шаловливые дети.
Торговцы раздавали прохожим засахаренные ягоды и фрукты в честь возвращения Белой армии, а цветочницы дарили букеты весенних цветов.
Стены домов были украшены белыми флагами царского дома, изображающие серый меч в центре зеленого дерева – символ рода царя Белесара и царицы Дивы, а шпили Белого дворца – сияющими камнями, радужно переливающимися в лучах заходящего солнца.
Празднично одетая толпа дивовичей высыпала на улицу, смеясь и громко выкрикивая поздравления. Юноши воодушевленно пересказывали друг другу подробности похода в южные земли, а зрелые мужи степенно кивали, подтверждая сказанное.
Незамужние девушки, подобрав платья так, что видны были не только украшенные вышивкой туфельки, но и разноцветные чулочки, спешили на центральную площадь, зажав в кулачке платочек, с вышитым на нем именем возлюбленного, а остепенившиеся подруги провожали их мечтательным взглядом, вспоминая, как и они когда-то ждали из похода своих мужей.
Жива спрятала в нагрудный карман надушенный белый платочек и улыбнулась. Пусть на нем и нет имени ее возлюбленного, зато оно вышито красными нитками в ее мыслях и сердце. В руке у нее корзина, полная цветов. Она будет подбрасывать в воздух разноцветные ленты и аккуратно срезанные головки роз, пионов и лилий и радоваться, что лечебница пуста, а пиршественный стол ломится от еды. Будет кричать вместе со всеми:
– Слава Белой армии! Слава Перуну! Слава Велесу! Слава Марене! Слава царю Белесару и царице Диве! Слава Богу Роду! Ура! Ура! Ура!
Волх затерялся в толпе, слившись с ликующими дивовичами.
Выглядел он им под стать – ярко-синий кафтан, вышитый белыми узорами, собранные в косу длинные золотистые волосы, на каждом пальце по кольцу с разноцветными камнями, и глаза подведены краской, из-за чего кажутся еще больше и выразительней.
«Нынче такая мода в Дивмаре, – подумал змеевич, – что я больше похож на девицу, чем сама царевна Леля. Что за времена такие?»
